Попал так попал - стр. 25
– Мамка, не убивай его только, – заверещали они.
– Вам что, этого выродка жалко? – спросил он со злобой детей.
– Нет, нам тебя жалко. Сожгут ведь, как преступницу, на костре или голову отрубят. Это самое тяжкое преступление – убить отца своих детей, – заплакала Любавка.
– Ну, хорошо, – он отложил в сторону топор, – Значит, говоришь, он нам суп испортил?
– Да, – закивал мальчишка, – Плюнул и высморкался туда. Сказал, что мы свиньи, поели вперед него, так что и это доедим.
– Вот казлина, – выругалась Владка, – Здесь есть лекари какие-то или там знахари, знахарки?
– Если только к овражной ведьме пойти. Был тут один знахарь, так он от чумы помер в прошлом месяце.
– Ну, да, не вариант.
Влад вспоминал все азы первой помощи при переломе. Помнил, только, что нужно поставить шину и вызвать врача. Можно, конечно, попробовать самому наложить гипс, или там ручонку глиной обмазать. Однако сначала надо было впихнуть на место торчащую кость, а как это сделать он не знал. Вот, как сломать руку он знал, а как ее починить нет.
– Посиди, малец, сейчас я с этой паскудой разберусь и решу, что с тобой делать, – сказал он Иванко, – Может тут какой платный доктор костоправ имеется?
Девочка помотала головой.
– Я только кровожадного Джо знаю, – ответила она, – Он зубы все выдирает, бреет и стрижет мужиков.
– Рука не зубы, выдергивать нельзя, – вздохнула Владка.
– Мамка, ты только не шуми, а то батя проснется и нам будет худо, – умоляюще прошептал Иванко.
– Это ему будет худо. Зря не пошел вместе с Любавкой к овражной ведьме. Сейчас был бы сыт и цел.
В крови у Владки кипела злость и гнев, но мужа, как, оказалось, убивать было нельзя. Она натянула на руку кастет и сдернула за шкирку главу семейства с табуретки одним рывком. Он что-то там промямлил и начал браниться.
– Я за все заплачу, не бей меня только, – промямлил он, валяясь на полу.
Влад поставил табуретку таким образом, что гражданин оказался между ножек. Он притащил котелок с некогда свежим супом, заткнул нос мужику. Тот инстинктивно открыл рот. Туда Влад стал заливать суп. Гражданин распахнул широко глаза и попытался замахать руками, но не смог. Они были прижаты к телу табуреткой.
Мужик мотылял головой в разные стороны, но Владка не отступала, держала крепко и продолжала вливать суп.
– Жри, я сказал, жри, собака сутулая, – продолжил он над ним изгаляться, – Чего морду воротишь. Вкусно, тварь безрогая? Ты чего, паскуда такая, гадишь, там, где ешь? Ты зачем ребенка избил до полусмерти? Подавись нашей едой, чтоб она у тебя поперек горла встала. Не мужик ты, а падаль последняя. Собакам тебя скормить и те жрать не будут.
Весь пол был в еде. Дети сидели на топчане и с ужасом смотрели на происходящее. Любавка прижимала к себе топорик.
Скрипнула дверь, в домик вошли какие-то люди. Владка подняла голову. В комнату прошел невысокий мужчина, так похожий на Горбатого Джигарханяна из фильма «Место встречи изменить нельзя». Влад от изумления чуть котелок на пол не уронил. Около порога топтался коротышка из банды, которого в живых оставили.
Любавка выставила вперед себя топорик, закрывая собой избитого братца. Дети забились в угол топчана.
– Ну, здравствуй, – хриплым голосом произнес Горбатый.
– Здоровей видали, – проворчал Влад, – Чего надобно? Не видишь, я усталого мужа после работы кормлю. Вон как устал, сам пожрать не может, приходится кормить.