Попаданка за штурвалом - стр. 29

По факту нарушение у нас только одно — инструктор не сидит там, где ему положено. Но дядя Тар прав, выйти на экзамен я готова хоть сейчас.

Я шлёпаю по артефакту связи:

— “Селёдка” на связи, — обращаюсь я к дежурному диспетчеру.

— Клуб Семь на связи, “Селёдка”, слушаю вас.

— Клуб Семь, прошу разрешение на выход в третий канал и взлёт.

— Эм… “Селёдка”, вы уверены?

Нет.

Хотя…

Документы при мне, и никакой инструктор не помешает мне “промахнуться” мимо Энтайкаса. Приземлюсь на другом острове, да ещё и с капустой в кармане.

— Да!

— “Селёдка”, разрешаю.

Я запускаю контролирующие артефакты и “бужу” самопилот.

Маршрутный лист для нашей вылазки, увы, обязательным не является, но дядя заранее просчитал все, что касается начала полёта. На последнем листе кооридинаты острова и клуба, так что возрвщаться тоже можно будет на самопилоте. Я выкручиваю на панели рычажки.

Самопилот “Селёдки” несравним с панелью пассажирского парусника. Всё равно что рядом положить простенький калькулятор и клавиатуру, а потом заявить, что ничего сложного, ведь и там и там кнопки.

Я вывожу нашу лоханку в начало взлётно-посадочного канала.

— Клуб Семь, “Селётка” готова к взлёту.

— Разрешаю.

Благословение Близнецов-Ветров надувает паруса, “Селёдка” набирает скорость. Короткий разбег, паруса в конфигурации взлёта. Я мягко тяну штурвал на себя, и “Селёдка” послушно отрывается от водной глади.

Я выставляю координаты из маршрутного листа.

— И как мы будем искать нужное место? — хмурюсь я.

— Джен, не тупи. Точка начала снижения и градус нам известны. Я прикинул.

Ладно…

Прикинуть и я могу — зажмурившись, ткнуть пальцем в карту. Но это я ворчу после дневного приключения. Как вспомню просвистевшую мимо рубки образину, так вздрогну.

Вести “Селёдку” одно удовольствие. Мы поднимаемся над островом, закладываем дугу, и уходим в открытое воздушное пространство под остроа.

У нужной точки мы уже через каких-то пятнадцать-двадцать минут.

Я поправляю ремень безопасности, из вредности не напоминаю дяде Тару вслух, просто молча врубаю сигнал-предупреждение. Затылком я не вижу, но хорошо представляю, как он закатывает глаза. Щёлкает крепёж — дядя проверил свой ремень.

Вся дядина безалаберность иллюзорна. Я бы никогда не пошла с ним, если бы не доверяла его профессионализму.

— Пикирую, — отчитываюсь я.

Мысленно я достчитываю до десяти — даю время ещё раз проверить крепёж.

Перещёлкиваю рычак — он переведёт паруса в одно из базовых положений. И уважу штурвал от себя. “Селёдка” моментально “клюёт”. Наш полёт очень похож на ускоренное падение.

В сгустившейся темноте я полагаюсь на эхолокацию, у земли плавно поднимаю нос, полёт становится горизонтальным.

— Ищим дукку, — дядя наконец-то перебирается ко мне, но во второе кресло не садится, остаётся стоять, опираясь на мою спинку.

— Не воду? — уточняю я.

— Зачем нам вода без дукки?

— А дукка без воды?

Дядя Тар ответом себя не утруждает. Он чуть ли не на плечо мне ложится, упираясь в стекло ладонью. Ясно, что он полностью погружён в высматривание перспективных полян. И он прав — времени у нас мало, в любой момент могут появиться демоны, и нам придётся драпать на всех парусах.

Бояться нечего — защита у “Селёдки” в несколько раз превосходит защиту парусника, так что уйдём легко, но… без добычи.

— Лево руля на десять, — командует дядя.