Попаданка в беременную. Лишняя жена дракона - стр. 32

Она затронула запретную тему. Тему Кристен и ребенка. И для него это, очевидно, все еще было незаживающей раной. А если что-то болит, значит, оно не умерло. Значит, он по-прежнему неравнодушен. Я помешивала густеющую массу в котле, и горькая усмешка тронула мои губы. Хотя, когда это ненависть была равнодушной? Нет. Равнодушие — это тишина и пустота, серая пыль на остывших углях. А его ненависть кричала. Она была слишком живой, слишком яркой. Обратная сторона любви, которая так и не смогла умереть.

Странное дело. Я стояла в своем сарае, который пах щелоком и травами, но в носу у меня настойчиво стоял другой запах. Сладкий, густой, дурманящий аромат жасмина. Тот самый, за которым я пряталась.

И тут, как укол иглы, в мозгу вспыхнула еще одна чужая картинка. Не целое воспоминание, а лишь крошечный осколок. Рука Дамиана протягивает веточку с мелкими белыми цветами. Голос его звучит нежно:

«Они пахнут, как ты».

Жасмин. Это были цветы жасмина.

Коварная улыбка тронула мои губы. Как только я выполню заказ для леди Кассиан, я сделаю жасминовое мыло. Посмотрим, как далеко он будет улепетывать, когда запах его прошлого будет исходить от женщины, которую он так сильно ненавидит в настоящем.

Всем спасибо за поддержку! Мне очень приятно ваше внимание к героям и сюжету

18. 25-26

Следующие полтора дня превратились для меня в спектакль с двойной жизнью. Днем я была леди Арден. Я гуляла с леди Кассиан и Леей по саду, обсуждала с ними последние столичные моды, присутствовала на обедах и с вежливой улыбкой выслушивала громкие истории барона Эштона. Я играла свою роль безупречно, но каждый час этого притворства отнимал у меня силы.

Но как только дом затихал, и гости расходились по своим покоям, я превращалась в себя — в Машу-мыловара. Я тайком ускользала в сарай и работала при свете одной свечи до глубокой ночи, а затем вставала до рассвета, чтобы успеть сделать еще немного.

Каждый вечер Герта приносила мне ужин и обязательную настойку для памяти. Я послушно выпивала горькую жидкость, с замиранием сердца ожидая очередного провала в чужую жизнь. Но ничего не происходило. Ни вспышек, ни голосов, ни запахов. Только пустота и тишина в голове.

И на вторую ночь меня накрыла холодная, липкая догадка. Оба раза, когда я что-то вспоминала, рядом был он. Дамиан. Неужели… неужели настойка действовала только в его присутствии? Мысль была настолько ужасающей, что у меня похолодели руки. А если это так, то не пришел ли к тому же выводу и он сам?

В вечер перед отъездом гостей, как мы и договаривались, в моих покоях появилась Элиза, служанка леди Кассиан, якобы для приготовления ванны. Мои руки слегка дрожали от усталости и нервного напряжения, когда я передавала ей сверток с дюжиной брусков мыла с ароматами лаванды и мяты. Она без единого слова приняла его и так же бесшумно спрятала в большой дорожной сумке своей госпожи.

Утром я стояла рядом с Дамианом у парадного входа, провожая гостей.

— Рад видеть вас в добром здравии, леди Кристен, — сказал на прощание лорд Кассиан. — У вас редкий дар. Не зарывайте его в землю.

Леди Кассиан, прощаясь, с улыбкой поблагодарила за гостеприимство.

— И отдельное спасибо за ваш… особенный подарок, — добавила она так, чтобы слышала только я. — Уверена, он принесет много радости. Ждите вестей.