Попаданка для проклятого герцога, или Я ваш семейный доктор - стр. 17
Мир этот был диким. Во всех смыслах. Средневековье. Водопровода нет, электричества тоже. Люди тёмные, во всех смыслах этого слова! Но зато была магия. Правда, такая же дикая и тёмная, как и всё вокруг.
— Так если я ведьма, — уточнила я у важно рассказывающего мне о суровой действительности мыша, — значит, могу открыть портал и вернуться домой?
— Не уверен, — покачал мохнатой головой Миллилитр. — Ты забудь все сказки, что пишут в твоём мире! Про властных драконов, щёлкающих пальцами и творящих ворожбу! Здесь такого нет! Колдовство — это наука, требующая знаний. Большинство зелий варятся неделями! А чтобы призвать искру огня, нужно часа три читать специальное заклятие… и то если силёнок хватит.
— Но как мне вернуться домой? — спросила у него, чувствуя, как меня покидает надежда.
— Никак, — честно ответил мышь. — Может, однажды и придумаем что-нибудь, но я о таком никогда не слышал. Ведуний и так мало, а чтоб таких могущественных, которые знают, как границу миров прорвать…
К слову, почему в этом мире мало ведьм, Миллилитр мне тоже рассказал. Колдовство было под запретом и каралось смертной казнью. А когда умирала ведьма — приходил конец и её фамильяру. Впрочем, это и было главной причиной того, почему Миллилитру было важно поднатаскать меня в реалиях этого мира в кратчайшие сроки. Жить ему хотелось.
Вот только про этот мир он сам знал не так много. Азы. Можно сказать, что в его базовых настройках хранилась лишь фундаментальная информация. Я её подразбавила своими знаниями — и вот вышла очень начитанная в плане медицины летучая мышь…
— Почему ты не ешь? — угрюмо поинтересовался у меня герцог, отрывая от размышлений.
— Как-то всё неаппетитно, — честно ответила я, тут же переводя тему: — Как себя чувствует ваш друг? Который пострадал от собак?
— Спит, — зло ответил мне мужчина.
С того момента, как я вошла в кухню, он словно специально не смотрел на меня. А если его взгляд всё же падал в мою сторону, то герцог брезгливо кривил рот и отворачивался, демонстрируя мне аристократический профиль. Как будто никого страшнее меня в жизни не видел! Даже на болезненную Аську так не смотрел! А у неё, того и гляди, что-то отвалится…
Вспомнив об этом, я с ещё большим ужасом осмотрела стол.
— Что не так? — громко ударив ложкой о тарелку, поинтересовался у меня герцог.
— Всё не так, — втянув голову в плечи от его уничтожающего взгляда, я поспешила спросить. — А кто готовил это… этот чудесный завтрак?
— Я готовила, — вбежав на кухню, ответила мне та самая Анна, что ночью принесла одеяла, а утром даже расщедрилась на платье.
Даже не знаю, что меня поразило больше. То, что мне вручили не лохмотья, или то, что голубое платье пришлось почти впору? В груди немного тесновато, но определённо лучше того мешка с прорезями и рубашки его светлости.
С другой же стороны, самым большим потрясением для меня стала местная уборная. Даже вспоминать её не хочу. И так аппетита нет.
— Эдфлед в себя пришёл! Есть просит, — с облегчением произнесла женщина, смотря на своего хозяина. — Даже сам прийти порывался, но мы не позволили.
— Так собери и отнеси, — распорядился герцог.
Анна же чуть замешкалась, смотря на меня по-новому. Неужели хоть кто-то оценил мои ночные старания? Вот спасибо.
— Это фингус с луком, это тости с мёдом на красном вине, это компост, а это, — указывая на тарелки, специально для меня пояснила Анна, — пейн фондю. Всё можно есть ложкой, но, коли не приучена, можно и руками.