Понять Молдову. Записки странствующих социологов - стр. 10
Урбанизация – один из главных социальных процессов эпохи перехода к модерну – приводит к революционным изменениям в любом из обществ: западном и восточном, крупном и компактном, демократическим и авторитарном. В Молдове в силу ряда причин урбанизация протекала своеобразно и привела к не вполне стандартным результатам. Эта особенность «страны Молдова» сполна проявилось в ходе комплексного социологического исследования, которое в 2011 году мы проводили в Кишиневе вместе с замечательными местными коллегами. То исследование породило некоторые неожиданные выводы, касающиеся характеристик урбанистического сообщества молдавской столицы, города №1 в стране.
Будет к месту привести несколько выдержек из отчета о том исследовании, не потерявшем актуальность и теперь:
«Кишинев по формальным признакам – крупный, столичный город, но с неявно выраженной урбанистичностью и проявляющий типические черты мегаполиса индустриальной эпохи как бы с многочисленными оговорками и поправками. Это обусловлено не внешним обликом, не «телесностью» и не институциональным строением города, а характеристиками его населения, которые ясно проявились в результатах наших тогдашних исследований.
Главная системообразующая черта нынешнего городского сообщества – это отсутствие сколь-нибудь многочисленного и консолидированного ядра коренных горожан. Сегодняшнее население Кишинева – это в своем большинстве горожане первого и второго поколения. Было интересно обнаружить, что 2/3 респондентов, отобранных для исследования по случайной выборке, стали кишиневцами через два жизненных сценария: или будучи направлены сюда на работу из других регионов СССР и натурализовавшись здесь; или в результате внутримолдавской миграции из сельской местности. В первом случае город пополнялся в основном русскими и украинцами. Во втором случае это, как правило, были и есть этнические молдаване».
«После 1991 года перемещение сельского населения Молдовы в столицу усилилось, особенно через такой социальный лифт, как получение молодежью из провинции профессионального образования в крупном городе, последующее трудоустройство и социализация в нем». Понятно, что эта новая, исторически уже не обязательная волна перемещения селян в город означала и усиление этнизации столицы, поскольку состав городского сообщества пополняли, в основном, молдаване.
«Конечно, перемещение селян в города – процесс повсеместный и естественный. И везде он проходил и проходит небезболезненно. Прежде всего это проблема появления в городах масс населения, плохо адаптированных к городскому образу жизни, городским нравам, жизненным принципам и ценностям, в силу чего зачастую склонных к маргинальности, социальному аутсайдерству, девиантным формам поведения.
Однако в Кишиневе ситуация приобрела особые масштабы: во-первых, из-за того, что процесс миграции стал с начала 1990-х годов совсем уж неуправляемым; во-вторых, из-за того, что в силу особенностей поселенческой структуры Молдавии новыми жителями столицы становятся почти исключительно сельские жители, а, например, не частично урбанизированные граждане из городов поменьше. В результате современный Кишинев оказался населен по преимуществу людьми, воспитанными на ценностях и нормах сельских сообществ.