Помнишь, я тебя любила? Забудь! - стр. 31
А если я простужусь? А если я отморожу себе какие-нибудь органы? Женские. Важные.
Переворачиваюсь на спину.
— Что ты там крутишься из стороны в сторону?
И в этот момент я взрываюсь. Резко подскакиваю с пола и залетаю на кровать.
— Знаешь, что, Мерзавец? Иди сам спать на пол!
И я со всей силы пытаюсь скинуть его с кровати. Но Мерзавец оказывается крепким, как скала. Я пихаю его руками и ногами, а он быстро изворачивается и наваливается на меня всем телом. Затем ловит мои руки, и одной своей ладонью хватает запястья, заламывая их мне над головой.
— Пусти! — Брыкаюсь под его весом, как могу, но это бесполезно. В итоге я медленно смякаю, лишь продолжая тяжело дышать.
Глеб нависает прямо надо мной. Наши лица очень близко друг к другу. Настолько близко, что я чувствую его дыхание: мятное из-за зубной пасты.
— Чего ты добиваешься, Пироженка?
— Ненавижу тебя, Мерзавец! — Шиплю на него. — Как же ты меня достал! Мало того, что ты меня сюда притащил, так я еще и на полу должна спать. А потом провести полдня с Сашей...
Но я не успеваю договорить, потому что Мерзавец, опаляя мне лицо дыханием, склоняется своими губами к моим.
10. Глава 10. Ночной разговор
Он останавливается буквально в миллиметре от моих губ и быстро шепчет:
— Ты называешь меня мерзавцем, но ты ведь такая же, как и я. Признайся, Пироженка, что мы с тобой два мерзавца. Я не джентльмен, но и ты далеко не леди.
— Отпусти меня, придурок, — я уже рычу на него. — Что ты вообще себе позволяешь? Я сейчас закричу. Знаешь, что Саша с тобой сделает, если я ему пожалуюсь?
Глеб тихо смеется, но все-таки отстраняется от моего лица. При этом мои руки в захвате держать продолжает.
— Ты не будешь жаловаться своему возлюбленному на меня. Никому не будешь. А знаешь, почему?
— И почему же?
— Потому что я знаю твой грязный секретик: ты нанимала эскортника для встречи с Сашей. Ты хочешь, чтобы он об этом узнал? Не думаю. — Глеб наклоняется к моему уху и произносит обжигающим шепотом: — Ты теперь в моей власти, Пироженка.
— Будешь меня шантажировать?
— Если ты продолжишь себя так же отвратительно вести и выводить меня из себя, то да.
Я закрываю глаза и несколько раз глубоко вдыхаю.
— Слезь с меня, — хриплю ему.
Он еще держит меня в захвате несколько секунд, а потом все же переворачивается на спину и ложится рядом. Моему взору открываются его серые боксеры.
— Прикройся хотя бы одеялом.
— Ты не стесняешься находиться передо мной в детской пижаме, почему я должен стесняться находиться перед тобой в трусах?
Я закатываю глаза и ничего не отвечаю. Так мы с ним и лежим, свесив ноги с кровати, и глядя в потолок.
— Кать, давай спать уже? Без шуток. Я очень устал сегодня.
Я молча встаю, возвращаю подушку с пола на кровать и ложусь рядом с Глебом, повернувшись к нему спиной. Мы даже укрываемся одним одеялом. Я смотрю ровно на Луну, которая видна из окна. Сна ни в одном глазу. Видимо, действительно выспалась во время фильма.
Мерзавец уже во всю сопит, а я лежу и думаю о том, как докатилась до этого дна. Сначала шесть лет пряталась от Саши, а теперь нанимаю фальшивого парня, чтобы Саша не думал, что я его до сих пор люблю. А фальшивый парень вдобавок ко всему еще оказывается мерзавцем, который меня шантажирует.
Зачем я все это делаю? Неужели я до сих пор люблю Сашу?