Полюс Доброты - стр. 81

- Не каркай, - проворчал он, – всё нормально будет.

Ударили по рукам и разошлись.

Реальность превзошла ожидания – Ростов-на-Дону, бывший город-миллионник, оказался необитаемым. Мосты смыло, судя по всему, еще во времена «когда все случилось», сейчас уже даже обточенные водой опоры были едва видны.

«А река полноводная, наверное, до сих пор по весне разливается – будь здоров, - понял Кирилл. – Мостов нет, коммуникации разрушены... При таком раскладе, конечно, проще где-то еще осесть, чем возвращаться».

Убедившись, что Ростов необитаем, Кирилл с Олесей сместились вдоль Дона южнее, в пригород.

Поделили ближайший, стоящий на возвышенности и оттого не сильно пострадавший от воды, поселок напополам и принялись обшаривать строения на берегу - искали лодки. С собой была единственная надувная, переправляться на ней всем отрядом с вещами пришлось бы в несколько приемов.

Кирилл со своей половиной поселка управился быстро – лодки, если они где-то и были, унесло половодьем.

Пробираясь от дома к дому, он внимательно смотрел под ноги – полуистлевшие деревянные и проржавевшие металлические, давным-давно рухнувшие на землю столбы и пролеты заборов затянула трава, идти приходилось осторожно, чтобы не споткнуться. Покосившиеся дома скалились голыми, промытыми водой и выбеленными солнцем фундаментами. Уцелевшие в пролетах двери в свое время так разбухли от воды, что намертво вросли в косяки – Кирилл не сумел расшатать ни одну. Из окна крайнего в поселке дома грустно помахал лоскут чудом уцелевшей занавески. Город был давно и безнадежно мертв.

Кирилл вернулся к тому месту, где разошлись с Олесей, и обнаружил, что молчунья еще не вернулась. А ведь должна уже, - кольнуло Кирилла. С некоторых пор он начал нервно относиться к опозданиям.

Посвистел, Олеся не откликнулась. А в следующий миг Кирилл метнулся под прикрытие ближайшего дома и распластался на земле – увидел, как закачались кусты возле дома напротив. Выхватил пистолет, понимая, что стрелять на поражение нельзя, сначала нужно выяснить, что с Олесей. Замер, выжидая.

Дождался.

Кусты издали громкий хрюкающий звук, и на открытое пространство выкатился дикий кабан. То есть, как быстро понял Кирилл, кабаниха - вслед за матерью из тех же кустов, так же деловито похрюкивая, выбрались трое полосатых кабанят. Принялись деловито копаться в земле. До Кирилла кабаньему семейству определенно не было никакого дела.

Кирилл нервно хихикнул. Тихонько поднялся, обошел выводок по дальней дуге. Ругнулся сквозь зубы:

- Три поросенка, блин! Волка на вас нет.

С трудом удержался от соблазна подобрать с земли шишку и запустить в нарушителей спокойствия. Смех смехом, а спина была мокрой – вспотел от волнения. Но где же Олеська?

Отойдя подальше, по-прежнему крадучись вдоль домов, Кирилл снова посвистел. Повторял свист возле каждого дома, отчаянно прислушиваясь – тишина. Так и шел бы дальше, если бы не привитая в незапамятные времена Олесей привычка – обращать внимание на странности.

К одному из домов вела едва заметная в высокой траве тропинка. Неутоптанная, узкая – пользовались ею нечасто. Кирилл положил руку на кобуру, пригнулся. Снова осторожно свистнул. И услышал в ответ слабый, едва различимый свист. Приглушенный, как будто свистеть пытались сквозь подушку - если бы Кирилл не прислушивался, не разобрал. Покрутив головой, понял, что неприметная тропинка упирается в крыльцо невысокого бревенчатого дома. А в следующий миг обругал себя за то, что не обратил внимания раньше: окна дома оказались заколоченными. А свист шел, кажется, из-за закрытой двери.