Полюс Доброты - стр. 83

На камне был выцарапан круг, обведенный по краю волной. Круг пересекала широкая полоса.

- Как тот, - узнала Олеся, - который ушибленный в Жеку швырнул.

- Угу.

- И что это значит?

Кирилл развел руками:

- Вероятно, еще первый камень должен был нам объяснить, что дальше идти запрещено. Но мы не поняли, и нам оставили второе послание. Вместе с ловушкой и надписью на столе.

Олеся помолчала, потом упрямо сжала губы. Объявила:

- Да пусть корябают что хотят! Назад не пойдем. Рана – в мякоть, быстро заживет... Ничего.

Кирилл покачал головой:

- На самом деле, проще и логичнее всего - именно повернуть назад. Уже ясно, что мы столкнулись с религиозными фанатиками, которые за здорово живешь чужаков на свою землю не пустят. То есть, мы должны либо в принципе забыть о переселении, либо идти сюда большим вооруженным отрядом. Захватить ближайший к нам населенный пункт и требовать на переговоры создателя Матери Доброты.

- Так, и? – в том, какой из предложенных вариантов выберет Олеся – и выбрал бы на ее месте Джек или Рэд - Кирилл не сомневался.

И отрезал:

- Нет. Воевать мы не будем.

- Почему? Сам сказал, что это логично!

— Потому что не всегда и не во всем следует опираться на логику. В кого мы превратимся, если выберем этот путь? В захватчиков? В оккупантов?

Олеся угрюмо молчала.

- Мы идем дальше и будем искать создателя культа, - закончил Кирилл. - Попробуем объяснить, что цели у нас не враждебные. Ложись, чего ты вскочила?

К утру у Олеси поднялась температура. Организм отчаянно боролся с воспалением.

19. Глава 18. Эри. Ростов-на-Дону. 1076 км. от Бункера

- Лед-то крепкий?

Если бы не адапты, Эри бы не догадалась, что расстилающаяся перед ней влево и вправо заснеженная равнина – на самом деле замерзшая река. За тысячу – уже целую тысячу, подумать только! – пройденных километров реки на пути, конечно, встречались, но не такие широкие. А вопрос про лед Эри вовсе удивил.

- А почему он может быть некрепким?

Серый пожал плечами:

- Да черт его знает. Тут все-таки южнее, чем у нас. Может, не промерз еще как следует... Вот что, - решил он. – Стой-ка тут. Мы с Мраком вперед пойдем, лед проверим. А ты уже по нашей лыжне тронешься. Поняла?

Эри кивнула.

- Стой смирно, - повторил Серый, - пока не позову, на лед ни шагу! Поняла?

Эри кивнула еще раз. Огрызаться: «не разговаривай со мной, как с дурочкой!» давно прекратила. И сил на пререкания было жалко, и адапты к ее словам прислушивались крайне редко.

Эри сняла лыжи, уселась на рюкзак. Рассеянно следила за тем, как парни спустились с пригорка, осторожно, друг за другом, тронулись по заметенному снегом льду – темные пятна на белом, - и думала о том, что ночь-то сегодня новогодняя. Посмотрела на светящиеся стрелки часов – уже девять.

В Бункере давно нарядили елку, там царит предпраздничная суета. Повариха Валентина Семеновна не уходит с кухни со вчерашней ночи – жарит, варит, печет. Днем старшие мальчики и девочки, потихоньку от малышей, украсили столовую самодельными гирляндами и вырезанными из лабораторных фильтров снежинками, помогли взрослым приготовить подарки. Скоро свертки из блестящей бумаги красиво разложат под елкой. Зажгут разноцветные лампочки, включат музыку и распахнут двери.

Эри больше всего любила этот момент – и когда сама была маленькой, и когда, повзрослев, готовила праздник для других. Сердце начинало колотиться быстрее и радостнее, а на душе становилось так тепло, что весь мир хотелось обнять. После того как распахнут двери и откроют подарки, будут охи и ахи, поздравления, объятия, вкусная еда и веселая музыка, и даже фейерверк на детской площадке на поверхности. Бункерные жители будут веселиться и радоваться. А она сидит здесь – на продувном ветру, под снегом, одна-одинешенька. Даже адапты, которым на Новый Год плевать и которые, если бы не Эри, вовсе не вспомнили о том, что сегодня новогодняя ночь, ее бросили.