Полюс Доброты - стр. 75
- Охренеть, - ошалело выдавил Кирилл, - еще и комендантский час!
- А что будет, если выйти? – вмешался Джек. – Мать добротой порвет, как медведь хомячка?
Абориген от такого святотатства шарахнулся, будто перед ним ударила молния. Задергал связанными руками и, если бы мог, убежал хоть в болото, на краю которого проводился допрос, хоть к черту на рога - в этом Кирилл, заглянув в выпученные от суеверного страха глаза, не сомневался. Но Джек держал мужика крепко.
- Если выйти, Мать Доброты накажет, - прыгающими губами, после ободряющей оплеухи проговорил абориген. – В одном поселке ослушались, с сенокосом не успевали. Мать наказала их страшной болезнью. Люди умирали в муках. Те, что спаслись, навсегда запомнили ее гнев.
Кирилл нахмурился:
- Так. В муках, говоришь? Боли, безостановочная рвота, а как итог – смерть от обезвоживания. Верно?
Абориген затрясся.
- Не пугай больше, - глянув на него, попросил Джек, – того гляди обгадится. Ну, или пугай, но тогда сам держи. Это ведь он про поселок с крематорием?
Кирилл кивнул:
- Симптоматика отравления мышьяком – в чистом виде.
- Серьезная у них мамка, - одобрил Джек. - Кто слушается - тому, значит, младенцев. А кто поперек вякнет, тому яду в колодец.
- За что с ними так обошлись? – подала голос Олеся. – Ведь то, о чем он говорил… Ну, там, не бухать, не ругаться, больным и старикам помогать – это ведь хорошо? Их ведь, получается, правильным вещам учат? – она посмотрела на Кирилла.
- Благими намерениями, - вздохнул тот. В ответ на непонимающие взгляды пояснил: - Это цитата. Полностью звучит так: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». То есть, задумывал-то человек хорошее, а получилось хрен знает что… Послушай. – Кирилл тронул связанного аборигена за плечо. - Ты говорил что-то о псалмах. Можешь спеть?
- Может, - пообещал Джек. И широко улыбнулся аборигену.
Тот побледнел и торопливо начал:
- Ра… - засипел. Откашлялся. И на редкость противным голосом затянул: - Радость, радость, беспрестанно, будем радостны всегда…
Кирилл задумчиво кивал. На фоне общего идиотизма происходящего, пожалуй, и «Калинке-малинке» не удивился бы. Если бы знал тогда, что через три месяца каждый новый вечер будет начинаться с «псалмов» и ими же заканчиваться, задал бы аборигену еще много вопросов.
***
- Люди, - сказала Олеся.
Отряд привычно остановился. Движение на местной дороге было куда менее насыщенным, чем в Цепи, но товарообмен был в ходу и здесь: время от времени обозы с товаром между поселками перемещались. Сопровождали обозы компании из двух-трех мужчин.
Джек, понаблюдав за сопровождающими, вынес вердикт: «Давно не бойцы». Впрочем, судя по всему, боевых навыков южанам для сопровождения обозов и не требовалось. Ни намека на присутствие тех, кого в Цепи называли Дикими, за полтора месяца пути отряд не встретил - их здесь то ли перебили, то ли со временем, из-за голода и отсутствия медикаментов, вымерли сами. Хотя какая-то опасность, несомненно, существовала – без серьезных на то причин люди не обзаводятся оружием, а у сопровождающих обоз мужчин оно имелось. И вели они себя, несмотря на видимое отсутствие угрозы, настороженно. Странно, - думал Кирилл. Джек ничего не чувствует, Олеська тоже – а эти вон как озираются. Знают о чем-то, чего не замечаем мы?