Полюс Доброты - стр. 71
- Показалось, дверь где-то стукнула. Валим, или не налюбовался еще?
Кирилл решил, что увидел достаточно. Кивнул:
- Да, идем.
16. Глава 15. Кирилл. Шахты. 1009 км. от Бункера
Пока пробирались к своим, Кирилл размышлял.
Теперь, по крайней мере, понятно, почему убили Леху. Не повезло наткнуться в лесу на девочку, собиравшую землянику. Отец, или кто уж при ней не был, увидел чужака и испугался за ребенка.
Вопрос – чего он так испугался? Нормальный, судя по устройству поселка, цивилизованный человек - не обдолбанный Дикий? Это первый вопрос. То есть, по значимости, второй. А первый – откуда вообще в поселке дети? Что за бред с иконой Матери Доброты и люлькой?
Объяснение может быть только одно: где-то здесь, на юге, изобрели аналог нижегородского порошка или бункерной вакцины. Додумались адаптировать человеческий организм под новые условия, как это сделали в Нижнем, или синтезировали состав, схожий с тем, который изобрел Вадим – неизвестно. Факт то, что дети на юге рождаются. Только, судя по словам женщины, подслушанным Джеком, далеко не у всех желающих. Дети – большая редкость, в поселке их всего двое. По прикидкам Кирилла, основанным на подсчете обитаемых домов, человек на сорок взрослых.
В Доме у источника, где жил Кирилл, число детей возрастом от младенческого до верзил вроде Серого и Мрака уже сравнялось с количеством взрослых. Еще пару лет подождать, и третье поколение появится, обитатели поселка – не только их, но и прочих в Цепи – едва успевали обживать новые дома. А здесь – вот так. Продолжение рода, судя по словам женщины, награда для избранных, тут еще и какой-то странный культ под это дело подложили. Почему? Нехватка ресурсов для синтеза вещества? Возможно… Жаль, нельзя в предыдущие поселки вернуться. Посмотреть, везде у них тут «Матери Доброты» молятся, или как. Если везде, то можно будет сделать выводы.
- Да еще не хватало, возвращаться, - проворчал Джек – оказывается, последнюю фразу Кирилл произнес вслух. – Две недели ковылять! Лучше посмотрим, что там дальше. Теперь хоть знаем, что детвору за километр обходить надо. Но вообще, по-хорошему, языка бы взять и расспросить как следует. И вот не надо про «нас сюда не звали!» - предупреждающе поднял руку он, – Леха того козла тоже не звал! Хватит одного трупака, я лично с открытыми глазами дальше идти хочу.
На это у Кирилла не нашлось что возразить.
***
Взять «языка» удалось нескоро. Жилые поселки на пути не попадались долго, встречались только брошенные – люди, по прикидкам Кирилла, ушли отсюда лет семь-восемь назад. Он высчитал это по датам последних смертей жителей - здесь точно так же, как в Цепи, на задах поселков устраивали кладбища.
Когда-то жизнь тут кипела. Люди возделывали поля, ухаживали за скотиной, строили сараи и конюшни, помогали живым и хоронили мертвых. А сейчас и поля заросли подлеском, и кресты на кладбищах едва видны в сорной траве. Кирилл бродил по брошенным селениям, пытаясь понять, почему их оставили жители. А то, что отсюда именно ушли, уведя с собой домашний скот, прихватив одежду и утварь, было понятно по состоянию домов и хозяйственных построек.
Из-за холодов и снегопадов – тех, от которых собирается уводить людей он сам?.. Вряд ли. Климат здесь, по мере продвижения на юг, становился все мягче, земля все плодороднее. В брошенных садах клонились к земле, под тяжестью созревающих плодов, еще не одичавшие яблони и сливы. В огородах пробивались сквозь сорняки подсолнухи, по стенам домов вились хмель и виноград. В одном из поселков Кирилл обнаружил даже водопровод – от реки к домам тянулись трубы, когда-то, судя по всему, снабженные механическими насосами. И электричество здесь было – Кирилл не раз видел навесы, похожие на те, что сооружали в Цепи для установки генераторов. Самих генераторов не увидел, главную ценность жители забрали с собой, но, скорее всего, это были аналоги тех, что собирали в Бункере. На юге цивилизацию пытались поддерживать теми же способами, что и на севере… Так почему же ушли люди?