Полюби меня такой. Книга 2 - стр. 35

- Присоединишься? Или всё это только для меня? – прорывает мою заторможенность Рина, сидящая в воде.

Отодвигаю её от края, забираюсь со спины, усаживая между ног. Облокачиваю на себя, проходя пеной по груди, поигрывая соском, целуя в шею.

- Рин, я ведь серьёзно про ребёнка, - поднимаю снова тему, желая понять, что она по этому поводу думает. – И Лёхе будет веселей.

- Давай сначала распишемся, а потом будем делать, - мягко закрывает вопрос.

За несколько часов желание въелось в подкорку. Наверное, я пытаюсь её привязать, а общий ребёнок станет той самой верёвкой.

20. Глава 20

Марина

С того вечера к разговору о ребёнке мы больше не возвращались, но намёки подкидывались постоянно. Желание Джейка застигло меня врасплох. Я уже родила слишком быстро, не узнав мужчину. Результат оказался слишком плачевным, а последствия будут бить ещё не один год. Как донести свои мысли до него, чтобы не обидеть, чтобы понял меня и дал время.

С мамой эту тему не обсуждала, да и не до нас ей сейчас, у них цветочно-конфетный период. Дорвались, наконец, после родов. Макс вторую неделю забивает на работу, Алька за вознаграждение гуляет после школы с Диной, я взяла на себя готовку. Если бы не малыщка, они бы забурили в какой-нибудь отель на неделю. Я их не осуждаю. Сама теку, как кошка, находясь рядом с любимым.

Сегодня везём детей в поликлинику на плановый осмотр. Джейк на работе, а Макс навязывается с нами. Выйдя из подъезда, мы с Лёшкой и мамой направляемся к машине, смеясь над тем, как Макс упадёт в обморок, держа Дину на руках, пока у неё будут брать кровь. Сам папаша застрял в квартире с Ди, ища потерянную за завтраком соску.

Гена выходит из машины открыть нам дверь, и всё вокруг замечательно. Солнце рассекает тяжёлое небо, температура плюс пять, мамина сияющая улыбка, но в душе что-то скребёт. Что-то непонятное, тяжёлое.

Выстрел резко разрывает тишину, боль пронизывает плечо, кто-то сбивает меня с ног. Ещё один выстрел. Тяжесть, придавившая к земле, визг Лёшки, крик Макса. Всё смешалось. Мама, лежащая на мне без сознания, Макс, поднимающий её с меня, Гена, держащий на руках детей, и кровь! Много крови расползается по моей куртке! Неимоверно дёргает от ранения плечо, но мозг пытается уловить что-то важное! Кровь на мне везде, её слишком много! Поднимаю глаза на Макса, вижу перекошенное от ужаса лицо, слёзы, чудовищный взгляд и понимаю, что упустила! Кровь не моя!

- Мама! Мама! Мамочка! – перекатываюсь к ней, не обращая внимание на боль.

Плечо не больно! Больно в груди! В горле! Мама не реагирует! Белое лицо с посиневшими губами, огромное пятно, расползающееся на её груди! Мне кажется, она не дышит! Проваливаюсь куда-то в клейкую серость! Сквозь туман, заползающий в нос, рот, слышу сирену скорой и отключаюсь.

Прихожу в сознание под какой-то писк, ощупываю себя в надежде, что это был очередной сон. Но тупая боль в плече выбивает воздух. Не сон!

- Мама! Мамочка! – пытаюсь кричать, но только хрип царапает по ушам.

- Мариш! Любимая! – Джейк срывается со стула, подскакивая к кровати, хватает за руку. – Всё хорошо, Мариш! Я здесь! Тебе надо отдохнуть, поспать! Тебе нельзя нервничать!

В палату влетает доктор, проверяет показатели, кивает головой и вводит лекарство в капельницу.

- Джейк! Что с мамой? Джейк… – борясь со сном, пытаюсь выяснить самое важное, и снова густой туман. И где-то там анализирую его слова о том, что мне нельзя нервничать. Мне нельзя знать, что с мамой.