Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века - стр. 25

План Заливского предполагал вторжение в Королевство Польское из Галиции. В начале 1833 г. он и граф Винцентый Тышкевич создали там опорный пункт с центром в Тарнове и отделами в Тарнополе, Чорткове, Злочове и Львове. Это был тайный Союз, куда входили представители разных социальных слоев – помещики, купцы, ремесленники, крестьяне. Главной квартирой эмиссаров стало имение Лешки под Львовом, принадлежавшее Эугенюшу и Текле Улятовским. Помощь оказывали и некоторые другие помещики (Теофиль и Гуго Висьнёвские, Онуфрий Городыньский, Генрик Янко), в том числе аристократы (Казимеж Дзедушицкий, Марцин Замойский, Ежи Тышкевич), а также поэт Северин Гощиньский, ксёндз Поплавский, каменщики Роек и Хмелевский, слесарь Чеховский и др. Каждые пять членов Союза составляли роты под командой ротных, которые подчинялись начальникам округов, их задачей было готовить людей и оружие. Подготовка не была достаточно надежной, но Заливский решился выступить уже 19 марта 1833 г. Он рассчитывал довести отряд до Люблина, но в течение двух недель был вынужден маневрировать и скрываться, а затем отступил обратно в Галицию, решив разработать новый план. Не удались и вылазки партизанских отрядов Артура Завиши, Каспера Дзевицкого, Геколда и Шпека, Бялковского, Лубеньского, Сперчиньского и Дуньского, действовавших в Плоцке, а также проникшего в Гродзеньск отряда под руководством Волловича. 70 эмигрантов, прибывших из Франции, не смогли связаться с Заливским, действовали на свой страх и риск и так же неудачно: их разогнали казаки, 26 человек погибли, многие оказались в плену. Впоследствии пленные партизаны крестьянского происхождения были биты кнутом и посланы на каторгу, шляхтичей Эдварда Шпека, Стефана Геколда, Сильвестра Ченцкого, Юзефа Домбковского расстреляли, Адам Пищатовский, Артур Завиша и Михал Воллович оказались на виселице^>40.

Неудача преследовала и тех польских эмигрантов, которые должны были по сигналу из Франкфурта-на-Майне непосредственно присоединиться к общенародной немецкой революции и возглавить отряды повстанцев. Контакт с немцами поляки установили еще тогда, когда шли через Баварию, Баден и Вюртемберг, а затем он получил развитие уже за границей. Более близкие связи с немецкими революционерами имела эмигрантская секция в Безансоне и соседних округах. Немецкие конспираторы просили прислать в Германию польских офицеров в национальных мундирах, уверяя, что это вызовет революционный подъем, когда в начале апреля 1833 г. они выступят одновременно с Заливским. Но когда поручик Станислав Пониньский, по заданию карбонарского руководства посланный во Франкфурт-на-Майне для проверки степени готовности к восстанию, посетив Штутгарт и Людвигсбург, не сумел там ни с кем связаться, он пришел к заключению о нереальности намеченного плана. Тем не менее, Лелевель прислушался к просьбе приехавшего из Германии Францишека Гордашевского поддержать немцев морально и в финансовом отношении. Несмотря на то, что Кремповецкий от имени Польского национального шатра запретил отправку партизан в Германию, Штольцман, руководитель безансонского центра, где находились преимущественно польские офицеры, «чье сердце и совесть» звали к борьбе вместе с немецкими революционерами, направил во Франкфурт майора Юзефа Михаловского, капитанов Шульца и Юзефа Новосельского для военного командования восстанием. Но «немецкая революция», вылившаяся в выступление студентов во Франкфурте 3 апреля 1833 г., потерпела поражение, просуществовав один день. Новосельский вместе со студентами безуспешно пытались освободить из тюрем политзаключенных. Также безуспешны были их попытки, раздавая оружие, призвать к борьбе городское население, крестьяне же из округов не могли войти в город. Михаловский возглавил отряд из 18 студентов и рабочих, и они сумели захватить здание полиции, но уже вскоре им пришлось отбиваться от атакующих войск. Поляки были арестованы, им удалось бежать, переодевшись и подкупив стражу. Однако основной безансонский отряд под командованием Л. Оборского, состоявший из 422 офицеров-карбонариев, а также солдаты и унтер-офицеры, переведенные французскими властями в Бержерак, не знали о падении Франкфуртского восстания и пересекли французско-швейцарскую границу. За ними последовали около сотни поляков-эмигрантов из французских центров Дижона, Салена, Люксёйя, которых вели Леон Яблоньский, Фаустын Бреаньский и др. Поскольку французское правительство закрыло границу, вернуться они уже не смогли и оказались в Швейцарии в бедственном положении. В связи с этим эмигрантское руководство в Париже направило протест французским парламентариям и обратилось за помощью к парламенту Швейцарии. Либерально настроенная администрация Берна пошла навстречу полякам, разместила их в деревнях кантона и дала им содержание. В одной из деревень польские эмигранты создали военную организацию: Легион, или Святой отряд, представлял собой солдатскую коммуну из двух батальонов и восьми рот, где царила полная выборность и равенство солдат и офицеров. Комендант («солдат-начальник») Оборский, начальник штаба Штольцман, командиры батальонов полковники Антонини и Пашкович, квартирмейстер полковник Ян Лелевель, а также Гордашевский, Новосельский, Стефаньский составляли Хозяйственный совет (раду), переизбиравшийся каждые три месяца и занимавшийся управлением, представительством и политикой; ему подчинялись ротные советы. Все члены Совета были лелевелистами, так же, как и его секретарь Константый Залеский и кассир Эмерик Станевич. Касса являлась общей, средства собирали польско-швейцарские комитеты в селах и городах, для помощи Легиону оппозиционная французская пресса объявила подписку, взносы поступали, главным образом, от масонов и карбонариев. В Англии сбором средств занимался специальный комитет помощи, куда входили и тори, и виги, и радикалы; деньги поступали также из Бельгии и Германии, от иностранных эмигрантов во Франции. Всего в пользу Легиона до конца 1833 г. было собрано 45 480 франков, но при этом швейцарские карбонарии отказали ему в помощи, считая нарушителем указаний высшего руководства карбонарской организации, из ее состава члены Легиона были исключены. Лишь в результате переговоров, которые в Париже и Лионе вел К. Залеский, удалось добиться примирения: «легионеры» стали частью швейцарского карбонарского шатра и получили право на материальную помощь карбонарской организации