Поломка на краю галактики - стр. 9
Тогда я снова объясняю очень терпеливо, что это так не работает. Рассказ – это не волшебное заклятье и не гипнотическая формула. Это всего лишь способ поделиться с людьми тем, что ты чувствуешь, чем-то интимным, иногда даже постыдным, что…
– Отлично, – снова перебивает меня Тодд, – ну так поделись с читателями чем-то интимным и даже постыдным, чтобы читательницы легли со мной в постель.
Ничего он не слышит, этот Тодд, ничего и никогда. По крайней мере, в моем исполнении. Мы познакомились на каком-то литературном мероприятии, которое он устраивал в Денвере. Заговорив о мероприятии и о книгах, которые любит, он начал заикаться от волнения. Он полон страстей, наш Тодд, страстей и энергии. Но по нему видно, что он толком не знает, куда их направить. В тот вечер нам не удалось как следует поговорить, но я понял, что он человек порядочный и довольно умный. Что на него можно положиться. Тодд – один из тех людей, рядом с которыми не страшно оказаться в горящем здании или на тонущем корабле. Ты знаешь, что такой не запрыгнет в спасательную шлюпку, бросив тебя позади. Только вот прямо сейчас мы не в горящем здании и не на тонущем корабле. Мы пьем органический капучино на соевом молоке в каком-то пафосном веганском баре в Уильямсберге, и это меня немного огорчает. Вот если бы что-нибудь вокруг горело или тонуло, я мог бы напомнить себе, за что люблю Тодда, но когда он зацикливается и начинает давить на меня, чтобы я написал ему рассказ, его довольно тяжело выносить.
– Назови рассказ “Мачо Тодд”, – говорит он мне, – или даже просто “Тодд”. По чесноку, лучше просто “Тодд”. Так девушки, которые будут читать, не сразу поймут, куда все идет, и уже в конце, под самый финал, – бум! Они и знать не будут, чего это их так вштырило. Они вдруг начнут смотреть на меня совершенно иначе. Они вдруг почувствуют, что у них пульс молнии выдает. Они сглотнут слюну и спросят: “Скажи, Тодд, ты случайно не рядом тут живешь?” или “Ну ладно тебе, чё ты на меня так смотришь?” – но с такой интонацией, которая говорит: “Пожалуйста, пожалуйста, продолжай на меня так смотреть”. И я буду на них смотреть, и тут это произойдет как будто само по себе, как будто без всякой связи с рассказом, который ты написал. Такое, такое я хочу, чтобы ты написал мне, понимаешь?
А я ему говорю: чувак, я тебя уже год не видел, расскажи мне, что у тебя как, что нового? Спроси у меня, как мои дела. Как ребеночек.
– Ничего у меня никак, – говорит он мне нетерпеливо. – И нечего мне спрашивать тебя про ребеночка, я уже все про него знаю. Несколько дней назад я слышал твое интервью по радио. Ты болтал про ребеночка все это сраное интервью – как он говорит такое и как он делает сякое. Тебя интервьюер спрашивает про творчество, про жизнь в Израиле, про иранскую угрозу, а ты, как челюсти ротвейлера, впился в цитатки из своего сына, как будто он какой-то буддийский мудрец.
– Но он и правда мудрый, – защищаюсь я, – у него особый взгляд на жизнь, иной, чем у нас, взрослых.
– Отлично, – цедит Тодд. – Очень хорошо. Так что скажешь, ты пишешь мне рассказ или нет?
И вот я сижу за пластиковым столом, притворяющимся деревянным, в средней руки отеле, притворяющемся люксовым, который израильское консульство сняло мне на два дня, и пытаюсь написать рассказ для Тодда. Пытаюсь отыскать в своей жизни какое-то переживание, благодаря которому девушки рассмотрят возможность лечь с Тоддом в постель. И не то чтобы я понимал, почему Тодду трудно найти девушку. Он приятный, довольно обаятельный парень, из тех, кто сбегает от красивых забеременевших официанток, которые работают в дайнере маленького городка. Может быть, в этом и проблема: он не вызывает доверия. У женщин, я имею в виду. С романтической точки зрения. Потому что, я же говорю, когда речь о горящем доме или тонущем корабле, на него можно целиком положиться. Может быть, именно это я и должен написать – рассказ, от которого девушки решат, что на Тодда можно положиться. Что можно опереться на него. Или, наоборот, рассказ, который прояснит каждой, кто будет читать, что надежность и партнер, на которого можно положиться, – не такие уж важные фишки. Что надо следовать за своим сердцем и не париться про будущее. Следовать за своим сердцем и обнаружить, что ты беременна, когда Тодд уже давно в другом городе. Организовывает поэтические чтения на Марсе под эгидой NASA. А через пять лет, когда он в прямом эфире посвятит все мероприятие тебе и Сильвии Плат, ты сможешь ткнуть пальцем в экран и сказать: “Видишь, Тодд-джуниор?