Полоцкая война. Очерки истории русско-литовского противостояния времен Ивана Грозного. 1562-1570 - стр. 20

. И чтобы продемонстрировать свою решимость, Грозный отправляет в Ливонию новую рать. В разрядной книге по поводу посольства Я. Шимковича было отмечено, что «царь и великий князь перемирия с ними (литовцами. – В. П.) утвержать не велел от лета 7070-го году, от благовещеньева дни (25 марта 1562 г. – В. П.)…», после чего 20 апреля 1561 г. повелением Ивана во Псков были направлены воеводы. Оттуда им надлежало идти в Юрьев «воевати ливонские земли для того, что король вступаетца за ливонские земли и людей своих в ыные городки ливонские прислал»^>108.

Сборы московской рати завершились во Пскове к концу июня 1561 г., после чего 24 июня 1561 г. она выступила в поход и «воевали Немецкие земли начен от Ровного (Роннебурга. – В. П.) до моря срединою, а сами здоровы вышли…»^>109. Войско это, по нашим подсчетам, было невелико, не более 5 тыс. «сабель» и «пищалей», и действовало оно в соответствии с излюбленной стратегией московитов опустошения неприятельских владений. Псковская летопись сообщала, что разорению подверглись в первую очередь прилегающие к занятым литовскими гарнизонами замкам Вейден, Вольмар, Трикатен и Роннебург земли, после чего русские полки повернули к побережью Рижского залива, откуда поднялись к северу и оттуда ушли к Феллину со взятой добычей и полоном.

Литовские гарнизоны не вмешивались в действия русской рати, строго выполняя инструкцию Сигизмунда отсиживаться в замках. Однако совсем ничего не делать король не мог себе позволить. К проявлению активности в защите своих интересов в Ливонии его понуждали и собственные расчеты, и необходимость показать ливонцам, что он намерен оказать им действенную поддержку (пока они не стали искать себе другого покровителя, как это сделали ревельцы, в июне 1561 г. признавшие власть шведского короля). Переход конфликта России и Литвы в Ливонии на новый уровень стал неизбежен.

Поскольку численность наемных конных и пеших рот в ливонских замках была невелика, а быстро нарастить их количество из-за отсутствия необходимых средств не представлялось возможным, в Вильно решено было собрать посполитое рушение. Еще в марте 1561 г. были разосланы соответствующие «листы» литовским татарам, а в апреле – поветовым хоружим и панам. Срок сбора была назначен на 24 мая 1561 г., однако затем он был перенесен на 15 июня под предлогом отсутствия фуража^>110. Однако уже тогда проявилась одна из главных болезней посполитого рушения – чрезвычайно медленный сбор шляхты. Она «идучи не идяху» на войну, и в начале июля 1561 г. Сигизмунд с сожалением писал наивысшему гетману М. Радзивиллу Рыжему, что «еще нихто не поспешил ся, яко ж маем ведомост, же многие за сплошеньством и недбалостью своею и до сего часу з домов своих не выехали»^>111. Одним словом, пока шляхта собралась и выступила в поход, рать князя П.А. Булгакова огненным валом прокатилась по ливонским землям и повернула домой. Но не возвращаться же домой, «не сотворив ничтоже» – так, очевидно, решили в гетманском «штабе», и, переправившись через Двину по знакомой переправе у Зелбурга, его воинство двинулось на север, к занятому русскими осенью 1560 г. замку Тарваст. Авангард литовского войска под началом маршалка Ю. Тышкевича и ротмистра Г. Трызны (по сильно преувеличенным сведениям М. Стрыйковского, у них было 5 тыс. всадников, притом, что в роте Тышкевича было по списку 200 «коней») «плюндровали» владения великого князя московского до Юрьева (что подтверждает и псковский летописец, – по его словам, «того же лета (7069/1561. –