Полоцкая война. Очерки истории русско-литовского противостояния времен Ивана Грозного. 1562-1570 - стр. 19

все свои приобретения в Ливонии, но в качестве приданого Екатерина должна была принести Ивану ряд замков и земель на Руси (литовской – уж не Полоцк ли? – В. П.)^>100. Стоит заметить, что в русской летописи было отмечено, что в декабре 1560 г. брат Ивана Юрий «бил челом… о Ливонском маистре о Велиме Ферштенберхе по маистрову челобитию, чтобы царь и великий князь его для маистра пожаловал, опалу свою маистру отдал». Иван Грозный прислушался к челобитью брата, «маистра Ливонского пожаловал, того же месяца декабря… велел ему быти на дворе и очи свои видети ему дал и опалу свою ему отдал; и того дни у него ел»^>101. Похоже, что Иван в это время всерьез рассматривал план создания вассального государства в Ливонии под началом Фюрстенберга и вел с ним соответствующие переговоры (закончившиеся, увы, ничем).

Принципиальное согласие Сигизмунда на брак было получено^>102. А.Н. Янушкевич, касаясь этого сюжета в русско-литовских отношениях накануне войны, отмечал, что «Сигизмунд Август не отказывался от переговоров о браке, рассчитывая потянуть время». По мнению исследователя, это стремление было продиктовано тем, что продолжение переговоров «могло гарантировать временный мир в Ливонии, задача организации обороны в сложный зимний период переставала быть актуальной». Кроме того, «передышка могла быть использована для укрепления литовских позиций в Ливонии»^>103.

С такой трактовкой этого сюжета можно было бы и согласиться, если бы прибывшее в январе 1561 г. в Москву литовское великое посольство старосты тыкоцинского Я. Шимковича было настроено на переговоры. Однако послы от имени короля заявили, что брак невозможен до тех пор, пока не будут выведены русские войска из Ливонии и не будут возвращены Смоленск, Северские города. Великие Луки, Псков, Новгород Великий и другие города и земли, которые-де «взяты у королей через правду»^>104.

Иван, естественно, отверг эти требования. Последняя серьезная попытка урегулировать накопившиеся проблемы в отношениях между двумя государствами была провалена из-за явного нежелания литовской стороны (в первую очередь самого Сигизмунда) идти на уступки и «царь и великий князь велел им (послам. – В. П.) отказати, что тому быти нелзе, и отпустил их х королю; а послы не делали дела доброго никоторого»^>105.

Стоит заметить также, что, пока шли эти матримониальные переговоры, в Ливонии шли переговоры другие. И в октябре 1560 г. было достигнуто соглашение между королем и Кеттлером, что литовское войска займут еще несколько важных в стратегическом плане замков. Еще до конца года они были заняты королевскими наемными ротами, которых к середине 1561 г. на территории Ливонии находилось уже 11 конных и 18 пеших наемных рот с более 3 тыс. чел. списочного состава^>106.

Иван Грозный также не собирался отступать. Литовским послам было велено передать их государю, что если в Вильно «похотят перемирия прибавити без Ливонские земли, ино с ним (с Сигизмундом. – В. П.) о перемирие делати; а учнут в перемирие делати и о Ливонской земле, ино с ним перемирия не делати», так как если «Ливонская земля ныне написати в перемирие, ино и вперед Ливонская земля с королем будет в споре». И далее Иван пригрозил – раз «брат» наш не намерен отступаться от своих претензий, то и он готов «промышляти бы ныне безпрестанно над теми ливонскими городы, в которых городах литовские люди…». И если Сигизмунд «похочет за Ливонскую землю стояти», то и он, Иван, «за нее стоить, как хочет…»