Полный спектр - стр. 10

– Тогда что вам нужно? – Любопытство не дает держать язык за зубами. Становится ясно, он не представитель военной академии и не очередной головорез из местных, тогда откуда знает мое имя и что имел в виду, говоря, что давно за мной наблюдает? – Если ты как-то замешан в исчезновении моей сестры, я вытрясу из тебя все дерьмо. – Делаю угрожающий шаг вперед.

Мужчина даже не дергается.

– Твоя сестра мертва, Уэйд, но я не имею к этому отношения.

Его слова выбивают из меня воздух, заставляя тело покачнуться, как от выстрела, я смотрю на свою грудь, не видя следа пули. Да нет же, кто-то стрелял, я чувствую, как все во мне сжимается, а горло дрожит, пока пытаюсь устоять на ногах, качая головой в знак отрицания.

– Что за бред ты несешь?

– Мне очень жаль, но это так. Мои люди напали на след ублюдков, что похитили ее, но пока мы добрались сюда, было уже слишком поздно. – Он говорит это будничным тоном, похожим на тот, которым зачитывают объявления по радио.

Сначала я просто неподвижно стою, хватая воздух пересохшими губами, пока волна осознания не ударяет с такой силой, что мои колени подгибаются, и я падаю на землю, качая головой.

Отрицание – первая стадия.

Океан позади теперь не кажется плохим вариантом, как и военная академия, и проживание в доме отца, я бы принял все это, чтобы услышать другую правду. Но почему-то, глядя в бесстрастные карие глаза незнакомца, я верю, что он не лжет. Какая-то часть меня давно смирилась с тем, что я никогда больше не увижу Шай. Но до тех пор, пока мы не перестаем пытаться, надежда продолжает оставаться осязаемой, как только мы сдаемся, всему приходит конец.

– Кто вы такой? – удается спросить. Я должен знать все, я должен увидеть ее тело, я должен… Что? Отомстить? Смириться?

– Меня зовут Каллум Роддс, и я тот, кто поможет тебе спасти других, Уэйд.

Говорят, что мы должны тщательно выбирать формулировки для своих желаний. Думаю, тот, кто первым пришел к этому выводу, не ошибся, наверняка он больше других понимал, с чем именно приходится иметь дело, когда ты в суматохе неясно выразился. Например, с бесконечно долгим летом, но только не тем, в котором поездки на озеро с тетей и дядей сменяются катанием на велосипеде и играми на открытом воздухе перед вечерним барбекю с соседями. Последствия неправильно загаданных желаний порой плачевны.

Мое лето тянется целую вечность, ему не видно конца и края, пока представители социальных служб ищут семью, готовую приютить чужого ребенка. Здесь, в Канзасе, не так много смельчаков отваживаются взять на себя ответственность за сирот, а семейные дома большая редкость, виной тому частые стихийные бедствия и плохая экономика. Откуда я знаю это в свои шесть? Просто по пути из города в город или в долгие часы ожидания в неуютных коридорах я читаю брошюры и плакаты, висящие на стенах. Повезло, что вообще умею читать, иначе пришлось бы довольствоваться картинками, на которых плачущие дети, переходя по цветной стрелочке, попадают в любящую семью. Этот трюк лишь иллюзия, созданная для мотивации, он не работает на самом деле, но отклеившийся по углам плакат все равно висит на облупившейся стене прямо передо мной, напоминая о последних двух месяцах одиночества и отчаяния.

Мой социальный работник мистер Бонэм выходит из кабинета с выражением, которое обычно бывает у игроков в бейсбол после очередного проигрыша. Это наблюдение тоже сделано не случайным образом, ведь в основном в комнатах ожидания есть телевизоры, где прокручиваются только повторы сезонных матчей. Глупо ожидать, что мультфильм или сказка, показанные по этому ящику, сделали бы мою ситуацию более терпимой. Невысокий коренастый мужчина берет кофе в автомате, после чего достает из соседнего пакетик черной лакрицы для меня. Я хочу сказать, что она ужасна на вкус, но он так добр, и, похоже, что мы снова проделали весь этот путь зря, так что я просто беру шуршащую упаковку из его пухлых рук, убирая в карман тоненькой куртки.