Полночные тени - стр. 39
Теперь – закрыть склянки, легко потрясти…
– Бери, – сказал Лиогвен и протянул Мантасу две. – Остальное моё. Увидишь чудовище, сразу бросай.
– Спасибо.
– Эта смесь гораздо опаснее тех, что я кидал в уродца. Поэтому будь аккуратен. Лишишься руки, даже если капля попадет тебе на кожу. Понимаешь?
– Понимаю…
Кадык капитана дернулся.
– Наша бросим тут? – спросил Мантас.
– Сжечь я его могу, не скрою, однако мы потеряем ценную склянку. У нас их не много, а до крепости идти еще далеко.
– И мы оставим его гнить?
– У нас есть выбор? – вопросом на вопрос ответил Лиогвен. – Вероятно, вся команда корабля уже мертва. Их тела валяются по всему городу. Мы их будем искать и сжигать?
– Боги за такое карают, парень.
– Оглянись вокруг, Мантас. Мы уже прокляты.
Капитан обдумывал его слова несколько мгновений. Затем кивнул, соглашаясь.
– Тогда пойдем, – бросил он.
И они двинулись в путь.
Лиогвен только тогда обратил внимание на небеса.
Черные, налившиеся тяжелым свинцом, тучи плотным слоем парили над гигантской морской стеной. Однако золотое свечение все равно исходило от них, отчего в городе было не так сумрачно – его, Лиогвена, тень и тень Мантаса бегали по разрушенным колоннам, по дороге и стенам домов.
Очередного уродца они встретили через несколько улиц. Он, закованный с ног до головы в тяжелые пластинчатые доспехи, пусть и ржавые, сидел на гранитном обломке.
Раскачивался из стороны в сторону, его пальцы отбивали на коленях только им понятный ритм.
Открытое лицо напоминало человеческое, но лишь отдаленно: надбровные дуги выдавались слишком вперед, глаза утопали во тьме, вместо рта – круглый провал. Кожу, бледную и морщинистую, покрывали ожоги.
Полуторный меч лежал на его коленях, угрожающе поблескивал, хотя кончик клинка оказался обрублен.
Уродец смотрел в землю перед собой и не видел их.
Мантас было поднял руку со склянкой, но Лигвен мотнул головой. Похоже, воин давным-давно потерял связь с реальностью и больше не представлял угрозы.
Они его просто обошли.
На их пути все чаще стали попадаться каменные постаменты с прибитыми на них скрижалями.
Логограммы древности перемежались с горельефами; многие силуэты за давностью лет стерлись, покрылись царапинами и трещинами, однако некоторые сценки еще можно было разобрать.
Сражающиеся воины.
Коленопреклоненные жрецы.
Монстры, восстающие из морских глубин.
Пять солнц на горизонте.
– Ты понимаешь, что на них написано? – спросил Мантас.
– Немного, – ответил Лиогвен. – Отец обучал меня древнему ашаматскому языку, на котором общались наши предки.
– И о чем они? Жреческие предсказания?
– Практически. Хм… Любопытно… В одной из скрижалей говорится о том, будто Морской предатель – один из перворожденных богов Баамона. По сути своей стихия. – Он остановился, принялся водить кончиком пальца по вертикальным строчкам. – Якобы другие перворожденные отвернулись от него и отправили в изгнание. Из-за “всепоглощающего коварства”. Он обманывал первых людей, использовал их.
– Будто остальные боги другие, – фыркнул Мантас.
Оторвавшись от записей, Лиогвен оглянулся – порой он слишком углублялся в свитки и скрижали, не замечая ничего вокруг.
Полезный навык в повседневной городской жизни – и смертельный здесь. Однако ответом ему была пустая улица.
Он продолжил читать, переходя от одной колонны к другой.