Полночные тени - стр. 30
Лиогвен посмотрел вперед.
Наш с мечом крутился вокруг существа, лишь отдаленно напоминающего человека.
Чудовище оказалось на три головы выше искателя; его длинные, непропорциональные руки, покрытые канатами мускулов, размахивали перед собой, острые когти разрезали воздух.
Толстый слой слизи покрывал зеленоватую кожу, стекал тонкими ниточками на каменные плиты. На горбатой спине, покрытой плотными пластинами, сидели крылатые твари.
Но больше всего взгляд притягивали глаза – пара глубоко посаженных шарика, горящих желтым пламенем.
Утробно рыча, существо бросалось на Наша, пыталось вспороть ему грудь. Однако искатель умудрялся каждый раз в последний миг отскочить, увернуться.
Позади них стоял Мантас и отбивался от летающих тварей найденной корягой; те шипели, бросались на него, кусали – и тут же уносились прочь, набирая высоту.
Лиогвен поднялся – боль прострелила спину раскаленным прутом, – ноги едва не подкосились. Однако ему удалось не потерять равновесие.
«Уходи, – раздался в голове голос отца, рассудительный и спокойный. – Бросай всех. Их не спасти. А чудовище не обращает внимания на тебя. Вот он шанс, воспользуйся им. Потеряйся среди улиц, залезь в самую темную нору и сиди там, пока не будешь готов. Я знаю тебя, сын. Знаю хорошо. Они для тебя никто, чужие…»
Лиогвен не раздумывал: он рванул в сторону чудовища, взял с пояса уцелевший бутылек и кинул его прямо в широкую склизкую спину.
Бутылек разбился, пахучая жидкость впиталась в плоть и зашипела.
Повалил густой коричневый дым.
Улицу сотряс нечеловеческий вопль, барабанные перепонки едва не разорвало.
Жмурясь, Лиогвен взял новую закупоренную склянку, бросил её под перепончатые мускулистые ноги.
Вспыхнуло.
Существо отпрянуло, замотало тяжелой головой; его пасть раззявилась, густые склизкие слюни потекли на грудь.
Наш не стал дожидаться удобного момента: полоснул мечом по нижней стороне кривой морды. Кончик клинка оставил широкую тонкую рану; полилась черная кровь.
Затем последовал второй удар, второй, третий…
Лицо искателя артефактов исказила ярость; он скорее кромсал, чем протыкал.
Массивная лапа откинула Наша, и чудовище вдруг сменило жертву – понеслось на Лиогвена.
Шарики желтых горящих глаз пронзали насквозь. С плеч урода слезала толстая кожа, кислота продолжала добираться до самых костей, но, похоже, это никак не останавливало его.
Гигантская фигура затмила собой целый мир, стало притяжением всего…
– Ты станешь алхимиком, – сказал отец. – Тобой должна овладевать гордость. Потому что я алхимик, дед твой был алхимиков, прадед – алхимиком, его прапрапрадед – тоже… Преемственность поколений.
Он раскладывал порошки в тканевых мешочках по полкам над письменным столом.
– А если я захочу быть колдуном? Пойти в школу Золотых посохов? – спросил Лиогвен.
Перед мысленным взором возникла Миа в солнечном свете.
От её воображаемой улыбки разлилось тепло в груди, сердце учащенно забилось.
Он представил, как её пальцы ложатся на его кисть – и едва удержался от улыбки. Отец не любит любое проявление эмоций.
– Злишься на меня? – спросил он.
Брови Лиогвена поползли вверх.
– Что? Я не злюсь… Я…
– Послушай меня внимательно, – начал отец. – Ты – моя собственность. Продолжение меня. А потому тебе не позволено думать и хотеть чего-то помимо того, что думаю и хочу я. Выбор, кем ты станешь, был сделан еще тогда, когда твой первый крик вырвался из маленькой глотки. Алхимия – и точка. Усердно учись, запоминай всё, что я тебе говорю. И преуспеешь.