Полковник советской разведки - стр. 21

– Думаю, где-то около тридцати пяти.

Я откланялся и уехал в Берлин. Скажу честно, что ни одного запроса в жизни я не исполнял с таким рвением.

А как же Ведерников? Он скоропостижно скончался в приемной управления КГБ, когда ему сообщили собранные мною сведения. Пал жертвой собственного негодяйства и маразма. Награда нашла «героя».

Погожим летним днем 1973 года Михаил Трошин, сотрудник отдела научно-технической разведки советской резидентуры в Берлине, которая скромно именовалась Представительством КГБ в ГДР, пришел к берлинскому Алексу[5] и сел на скамейку против фонтана «Нептун» – великолепного произведения искусства, сверкавшего на солнце своими струями, струйками и каскадами. Мимо Трошина текла вся красота мира – то был день открытия Всемирного фестиваля молодежи, и страны Земли прислали в Берлин самых хорошеньких своих девушек. Это был подлинный парад образчиков национальной красоты. Сидя в тот день у фонтана, Михаил чуть не запамятовал, зачем он здесь. А целью его была встреча с агентом с Запада. Тот запаздывал, видимо, застрял в автомобильной пробке у КПП на границе между двумя Берлинами. Но вот, наконец, и он – высокий нескладный парень с лицом храброго портняжки и с расхлябинкой в движениях, несвойственной большинству немцев. Он походил на героя сказки многих европейских народов не только внешностью, но и бесшабашностью нрава, что дало Трошину повод присвоить ему при вербовке псевдоним «Шустер». Это слово хоть и переводится как «сапожник», но созвучно русскому «шустрый». «Шустер» пёр прямо на Трошина, не проверяясь и выражая всем своим видом радость по поводу предстоящей встречи. Идиот, подумал Михаил, вставая и поворачиваясь спиной к агенту, чтобы тот по дурости не заключил его в объятия. Держась в нескольких метрах друг от друга, они направились к сорокаэтажному небоскребу отеля «Штадт Берлин», вместе вошли в лифт и только на двадцать седьмом этаже, в номере дали волю своим чувствам.

– Почему не следуешь инструкциям?! – напустился Трошин на агента.

– Ах, Михаэль, – оправдывался «Шустер», – сегодня фестиваль. Кому я нужен в такой день?

Он был отчасти прав, поэтому Трошин сменил гнев на милость:

– Ладно, садись, закусим, чем Бог послал, да заодно и поговорим.

– Закусывать некогда, – возразил агент. – У меня для тебя сюрприз, Михаэль. Я тебе ракету привез.

– Что?! Какую еще ракету?! Кто тебе ставил такое задание?!

– Это ПТУРС. Наиновейшая модель. Такого шанса нельзя было упускать.

– Где ракета?

– В моей машине, на заднем сиденье. Я закутал ее в плед.

– Как ты прошел пограничный контроль?

– Ну, какой сегодня контроль? Там колонны машин по три километра. Пограничники едва успевают проверять паспорта. А таможенники вообще стоят, опустив руки. Ракету надо завтра до 8-00 вернуть на склад. Осталось восемнадцать часов. Бен просит за нее пятнадцать тысяч.

– Кто такой Бен? Ты мне раньше о нем не рассказывал.

– Это мой новый американский друг. Негр. Черный, как вакса. Если мы не отдадим ему ракету в срок, то у него будут крупные неприятности. Мне добираться до места с учетом границ и пробок шесть часов…

Еще год назад Герхард Штайнбеккер даже в состоянии глубочайшего опьянения не мог вообразить, что станет агентом советской разведки. Он работал барменом в казино на американском военном объекте и был предоволен своим положением на социальной лестнице, хотя американцев, в общем-то, недолюбливал за их пренебрежительное отношение ко всем не американцам, нахальство и хвастливость. Тем не менее, водил дружбу с янки, потому что у тех было много денег и дармовой жратвы. Они приходили к нему домой всегда со своими бутылками и закусками. То ли их привлекала его смазливенькая жена Ютта, то ли возможность расслабиться в домашней обстановке. В последний из дней рождения Ютты они напились до белых слонов втроем с сержантом Юджином Брэдли. Наутро, продрав глаза, Герхард увидел отвратительную картину: его жена, сладко посапывая, спала в объятиях сержанта. Оба были абсолютно голые. Он пинками ног молча растолкал их.