Политика и литературная традиция. Русско-грузинские литературные связи после перестройки - стр. 13
Вхождение Грузии под протекторат Российской империи в 1783 году активно стало упоминаться в русской литературе как особо положительное событие. Постоянно подчеркивалось, что после подписания южная страна начала процветать. Нарратив о защитной миссии обрел широкое распространение. Тема процветания под российским крылом звучит у Михаила Юрьевича Лермонтова в поэме «Мцыри» (1839):
Роль России как покровительницы подчеркивается и у Якова Петровича Полонского в стихотворении по случаю открытия Тифлисского театра:
Популярность темы Грузии в русской литературе подогревалась ощущением мессианской роли колонизаторов и стремлением изучить неизвестный край. И первое, и второе приближало провинцию к центру империи. Сформировалось некое постоянство, привычка обращаться к Грузии и Кавказу, которая подтолкнула к появлению имперской литературной традиции.
Восприятие союза с Россией грузинскими литераторами выглядело двойственно. Одни из них в своих письмах и заметках первой половины XIX века отмечают союз с Россией как верный шаг ради спасения:
Грузины в пределах своего населения пользуются всеми благами мира и свободны от тех неурядиц и постоянных боевых столкновений с облегавшими со всех сторон врагами, которым они подвергались в течение пяти столетий. Вполне они осознают, что этим обязаны могуществу единоверной России (Кипиани, 1848).
Другие стали говорить об аннексии, так как в 1801 году некоторые положения Георгиевского трактата были нарушены и грузинские княжества превратились в провинцию Российской империи. С этого момента в грузинской литературе риторика «Российская империя как „солнце с севера“» изменилась в сторону «агрессор/захватчик/поработитель Грузии». Существует мнение, что в письменных источниках на грузинском языке отношения Грузии и России как светлого и темного определились уже в конце XVIII века (Киланава, 2009[7]). Примером тому служат стихи дочерей грузинского царя Ираклия II – Мариам, Кетеван, Текле (Там же. С. 41).
В 1879 году противостояние между российской и грузинской интеллигенцией вылилось в публицистических столкновениях – в виде статей русского консерватора Михаила Никифоровича Каткова в «Московских ведомостях» и лидера грузинского национального движения писателя Ильи Чавчавадзе в газете «Иверия». В текстах столкнулись два вопроса: о формировании единой нации и о защите национальных культурных различий. В 1899 году в письме упоминавшемуся уже Маркову Чавчавадзе пишет о том, что русские смотрят на грузин, но не видят их; слушают, но ничего не понимают (см.: Reisner, 2007. С. 68). На поверхности оказалась конфронтация, вызванная стремлением русских принизить идентификацию Грузии как страны древней культуры, истории, оригинальной письменности и языка. Грузины стали смотреть на свою страну как на объект морального и физического насилия: