Политические сочинения - стр. 55

Мысль о том, что историзм не противоречит рационализму в лице идеи естественного права и даже, наоборот, лишь в свете историзма можно понять прогрессивное значение этой идеи, справедливо высказывал В.И. Гессен[138]. Историческое понимание права, согласно его теории, выступает не против абстрактной идеи естественного права, но против формы ее осуществления – рационализма. Отвергая рационализм с позиций исторической школы, мы поэтому фактически создаем новую форму естественного права, которую можно назвать органической. В свою очередь, последующее развитие правовой мысли ведет к замене и этой органической формы новым синтезом – эволюционным или историческим естественным правом. К такому синтезу стремятся, по существу, все представители рассматриваемого направления русской правовой мысли конца XIX – начала XX в.

Для русского конституционализма конца XIX – начала XX в. основной теоретической проблемой являлось обоснование концепции правового государства новейшего времени. Обращение к естественно-правовым теориям прошлого было одним из важнейших средств, ведущих к достижению этой цели. Согласно господствующему воззрению, теория правового государства прошла три основные стадии в своем историческом развитии: первой признавалась доктрина суверенного государства Бодэна, второй – учения эпохи Французской революции, а третьей – правовая мысль новейшего времени. Особое значение при этом придавалось второму этапу, представленному, с одной стороны, теориями естественного права, прежде всего Монтескье и Руссо, с другой – проверкой их в ходе событий Французской революции. «Политическая доктрина Французской революции, – писал, в частности, П.И. Новгородцев, – придала идеалу правового государства, подготовленному долгими усилиями предшествующего развития мысли, ясные и твердые основания. Провозгласив, с одной стороны, идею народного суверенитета, а с другой – неотчуждаемые нрава личности, она утвердила те основания, на которых и до сих пор покоится теория правового государства»[139]. Эти два начала правового государства, сформулированные наиболее четко соответственно Ж.-Ж. Руссо и Ш. Монтескье на основе естественного права, как раз и стали предметом внимания практически всех крупных русских политических мыслителей рассматриваемого периода.

Уже А.Д. Градовский рассматривал естественное право как учение, восходящее к представлениям римских юристов. Он отмечал, что в учении римских юристов естественное, природное право (jus naturae) рассматривалось и как всеобщий закон природы, распространяющийся на все живые существа, и как совокупность общепризнанных норм, представлений о справедливости[140]. Констатируя распространение учения естественного права в новое время, он особенно подчеркивал в нем два таких аспекта, как договорная теория государства и обоснование антифеодальных политических требований, причем оба эти принципа признавались действенными и для последующего развития правовой мысли. Соотношение взглядов просветителей и практики революции – это для Градовского, да и многих других юристов, особая тема, требующая специального рассмотрения. Французская революция выступает в их трудах как своеобразный социальный эксперимент, дающий возможность увидеть сильные и слабые стороны важнейших теорий естественного права. Во-первых, это был тот уникальный случай, когда теоретические положения просветителей стали программой практического преобразования общества на основе свободы, равенства, братства; во-вторых, возникла ситуация, при которой абстрактные философско-правовые принципы, претендующие на всеобщий характер и неизменность, вступили в противоречие с конкретными и изменчивыми правовыми порядками и учреждениями, исторически обусловленными представлениями людей; в-третьих, в результате этого столкновения возникла новая правовая идеология. «Знаменитые юристы, – писал Градовский, – действовавшие в Учредительном собрании 1789 г. и с беспощадною логикою проводившие в новых учреждениях начала народного суверенитета, государственной централизации и гражданского равенства, были наследниками легистов времен Филиппа Красивого и Филиппа Долгого. Но революционное употребление, сделанное из начал естественного права в ХVІІІ в., обусловливалось несколькими новыми понятиями, введенными в учение об этом праве»