Политическая концепция М. Каддафи в спектре «левых взглядов» - стр. 42

, для иллюстрации чего следует выделить такие его направления, как анархо-синдикализм (Д. Новомирский), анархо-индивидуализм (А.А. Боровой), анархо-мистицизм (Г.И. Чулков), объединенные отрицанием государственности во имя социальной солидарности и личной свободы. Анархизм стал попыткой сохранения «левой идентичности» за организационными пределами партийного движения. Анархистов отличала апелляция к «первоначальным» «левым ценностям» и наиболее последовательная для «левых» тактика, оказавшаяся, однако, наименее эффективной для контакта с широкими массами в существовавших условиях создания социалистических партий, вступления социалистов в правительства и участия «левых» в парламентских заседаниях.

Тем не менее, во время гражданской войны анархистам удалось не только вести теоретическую полемику с большевиками, но и противопоставить им свой социальный эксперимент, воплотившийся в модели «вольных Советов», главными теоретиками и практиками которой стали Н.И. Махно и П.А. Аршинов. Фундаментом этой концепции стал институт общины как прообраз анархо-коммунистических форм социальной организации. Н.И. Махно выступил против государственной собственности на землю[88], установки на централизацию и диктатуры партийной верхушки, провозглашенных большевиками. Деятельность Н.И. Махно и его сторонников стала попыткой создания безгосударственных форм социальной организации (относительно эффективной в условиях гражданской войны), и этот анархистский эксперимент, фактически, оказался единственной политической альтернативой, противостоявшей как существовавшим большевистским, так и нацеленным на реставрацию консерватизма монархистским и декларировавших необходимость экономической вестернизации либеральным политическим моделям. Некоторые идеи Н.И. Махно нашли свое отражение в таком идейном течении российской анархисткой эмиграции, как «платформизм», выдвинувшим тезис о необходимости переходного этапа на пути к анархо-коммунистическому обществу в виде рабочих Советов.

В целом «левые взгляды» в России уже в начале XX в. представляли собой совокупность различных, а подчас диаметрально противоположных моделей политической модернизации. Противоречия, характерные для «левых» Европы, в начале XX в. были в полной мере присущи и русской «левой мысли». Практика неизбежно вносила свои коррективы в теорию, нарушая ее стройность и цельность. Различное отношение к методам политической борьбы, к возможности коалиции с другими политическими силами, к теории социалистической революции, к институту государства, – все это создавало «правые» и «центристские» фракции внутри «левых» партий и организаций[89]. Как и в Европе, еще одним фактором, способствовавшим расколу «левых», стала первая мировая война, разделившая «левые силы» России на два лагеря: «интернационалистов» («пораженцев») и «оборонцев». Среди поддержавших войну были такие «левые» теоретики, как, например, П.А. Кропоткин и Г.В. Плеханов (выдвинувший тезис о том, что во время войны борьба классов должна сменяться их сотрудничеством), а против военных действий выступили В.М. Чернов, Ю.О. Мартов, В.И. Ленин, возложившие ответственность за войну на империалистические правительства и партии, ее поддержавшие. Этот раскол способствовал дальнейшему усугублению противоречий внутри спектра «левых взглядов».