Покушение Аллисы. Маленькая пародия на большого Булычёва - стр. 14

– Я обещаю, – торопливо заговорил доцент. – Я разберусь. Я приберусь. Я…

– Достаточно, – отрезал кок. – Вы мне плюнули в душу. Негодяи!

И он с оскорбленным видом пошел вперед по широкой аллее, которая вела к базе. На Ползучего было жалко смотреть – вся его многолетняя работа шла псу под хвост.

– А может, это и не капитаны были, – вдруг сказал Можейка, когда уже начавший всхлипывать Ползучий принялся отпирать дверь. – Всего ведь не упомнишь.

Доцент, буквально стерев Можейку взглядом с лица Ых-Кука-150, отвернулся и пнул дверь ногой.

– Милости прошу к моему, если можно так выразиться, шалашу, – сказал неприветливо он.

И я тут же треснулся лбом об косяк.

– Ишь ты, – пробормотал я, потирая шишку и кляня доцента, вовремя не включившего свет.

Войдя в крохотную комнату, мы увидели заваленное различными бумагами пространство, в котором комфортно могла разместиться разве что черепашка, да и то средних размеров.

– Рассаживайтесь кому где удобно, – любезно предложил доцент. – Места всем хватит.

Кока долго уговаривать не пришлось. Он уселся по-турецки прямо на пол. Полозков и Голубой втиснулись в одно кресло, Аллиса одним обезьяньим прыжком взгромоздилась на шкаф, мне же ничего не оставалось, как разместиться на столе между двумя кипами бумаг и копией памятника капитанам из папье-маше. Доцент забился в самый темный угол и принялся чем-то неаппетитно чавкать.

– У меня как раз перерыв на обед, – сообщил он между чавками, – так что не стесняйтесь, спрашивайте обо всем, о чем хотите.

– Кто вам сказал, что разговаривать с набитым ртом прилично? – спросила дщерь.

– Можно ли почитать дневники Первого капитана? – спросил я.

– Сколько световых часов налетал каждый из них? – спросил Полозков.

– Они вели кулинарные записи? – спросил Можейка.

– Где здесь туалет? – спросил Голубой.

Доцент поперхнулся. Наши одновременно заданные вопросы повергли его в легкую панику.

– Туалет там, – решил начать с более важного Дорофей, и его тощая ручка с сосисочными пальцами возделась над столом. – Налево по коридору. Кулинарных записей они не вели, ели по старинке, из тюбиков. Световых часов капитаны налетали много, подсчету не поддается. Нет!!!

– Последний ответ был не на мой вопрос? – с надеждой спросила Аллиса.

– Именно на твой, – и доцент вызывающе зачавкал.

– Ч-черт, – процедила дочка. – Ладно, это мы еще додумаем.

– А что с дневниками, доцент? – напомнил я.

– Дневники капитана темны и непонятны, – с излишней поспешностью отозвался Дорофей. – Вам они ни к чему. Разгадывать их надо, как египетские иероглифы – долго и нудно.

– А чего их разгадывать? – пожал плечами я и написал на стене маркером несколько слов по-египетски.

– Запачкали стену, – констатировал Ползучий. – Как не стыдно!

– Прощенья просим, – спохватился я. – Волнуюсь очень. Зверей редких хочется.

– А хотите я вам расскажу про Трендуна? – оживился доцент. – Это такая редкая птичка, и, кстати, она связана с капитанами!

– Это не тот ли попугай, что сидел на башке Первого? – несколько невежливо вмешалась Аллиса.

– Тот самый! – воскликнул Ползучий. – И очень редкий! Таких просто нет в природе! Осталось всего несколько штук, на планете Глюк. Рифма! Ха-ха-ха!

– Положим, за попугаем мы слетаем, – поддался искушению и срифмовал я. – Но как же быть с дневниками…