Покровитель - стр. 17

Протискивается мимо нас на кухню, швыряя по дороге обувь в разные стороны. Молча собираю, ставлю на место. Дина чем-то гремит. Захожу к ней. Картошку сварила. Кидает в неё масло, закрывает крышкой и начинает трясти кастрюлю. Смешная такая. Сажусь на табуретку и устало улыбаюсь.

— Тут только на двоих, — недовольно косится на Дарьяла.

— Да я уеду сейчас, не агрись. Рин, — зовёт меня.

Выхожу к нему в прихожую. Обнимает. Кошкой трусь щекой о его плечо, целую.

— До завтра, — пальцами стираю свой поцелуй с его губ.

Он уходит. Запираю дверь и возвращусь к Дине на кухню. Она накрыла на стол на двоих. Сидит, сопит и разминает вилкой картофелину в своей тарелке. Смотрит на меня исподлобья. Отламываю кусочек от своей порции.

— Вкусно, — прожевав, искренне улыбаюсь сестре. — Как чувствуешь себя?

— Норм, — взмахивает вилкой. — Не отдавай меня в интернат, — тихо просит она, очень уязвимо и совсем по-детски облизывая губы. — Я в комнате завтра уберусь… Что ты ржёшь! — кидает в меня катышком хлеба.

Расслабляясь, закидываю в рот ещё кусочек варёного картофеля с капельками сливочного масла. И мне не просто вкусно. Мне чертовски вкусно! Потому что сейчас на этой кухне уютно. Рыжее чудовище мне улыбается и на чудовище совсем не похоже. Она услышала меня вчера? Наконец поняла?

«Пусть будет так, пожалуйста», — поднимаю взгляд к потолку, изображая молитву.

8. Глава 8

Карина

Неделя выходит авральной. Юрист «МеталлПрома» выел мозг чайной ложкой даже мне, но это никак не портит моё пятничное настроение, потому что Динка пока никуда не встряла. Я понимаю, что это временное затишье, но так хочется в неё верить.

Спасибо нашему участковому. Лёша разогнал гоп-компанию, с которой ошивалась сестра, и раз в пару дней через наш и соседние дворы теперь проходит дежурный патруль. Говорят, это связано с участившимися грабежами местных магазинчиков. И вот как бы не жестоко это звучало в адрес предпринимателей, всё что не делается, всё к лучшему. Гопота не трётся у подъездов, не бросает банки из-под энергетиков и пива под окнами, не орёт, ни до кого не домогается и не мучает котов.

А завтра мы все вместе поедем на старую дачу к родителям Дарьяла. Я там была летом. Потрясающее место. Чистый воздух, тишина, множество фруктовых деревьев, ягоды, овощи, зелень. Есть беседка и совсем маленький летний домик, состоящий из чердака и двух комнат.

Рустем Алимович обещал плов на открытом огне и шашлыки, пока позволяет погода. Дина сопротивляется, отказывается ехать с нами. Фыркает на Дарьяла и бесится от того, что не получается его достать. Мне страшно оставлять её тут одну, а поехать действительно очень хочется.

До конца рабочего дня буквально три часа. Заканчиваю с текучкой и выбегаю покурить, заодно перезвоню классному руководителю Дины. Она днём набирала меня несколько раз, но я совсем не могла ответить.

Открываю окно в туалете, подставляю лицо сентябрьскому солнышку и улыбаюсь, прикрыв глаза. На следующей неделе обещают дожди, так что пока будем наслаждаться…

— Ты буквально сияешь сегодня.

Вздрагиваю от неожиданности и разворачиваюсь к Кофману.

— Странно снова встретиться с вами в туалете, Давид Исайевич.

Недовольно морщится, как от зубной боли. Могу на «ты», но хочется удерживать дистанцию.

— Приехал, поднял голову, по глазам резануло ярким светом. Решил глянуть, кто тут балуется солнечными зайчиками, а это ты улыбаешься.