Поколение XXX, или Порнодиссея - стр. 5

– Московский, – ответил я, пытаясь подражать его развязному тону.

– А чё сюда приехал?

– Визу получать. В Америку.

– В Америку? А зачем тебе в Америку? Баб цеплять?

– К подруге еду.

– А чё она там забыла, в Америке?

– Она порноактриса.

Некоторое время мужик молчал, как будто выбитый из седла.

– Ну… ты смотри, они там все… с подъелдыком, – с искренней опаской сказал наконец он. Я даже не стал спрашивать, что это такое, и мужик, налив себе в кружку кипятка, ушёл пить его в свою (то есть в нашу) комнату.

Утром мою только проснувшуюся, беззащитную голову осаждали мысли: «Что я делаю? Что я забыл в Казахстане посреди рабочей недели? Какая виза, какая Мелисса? – у меня экзамены на носу!..» Я быстро привёл себя в чувство, вернее, заглушил их плеском утренних процедур, после чего отправился по навигатору в визовый центр.

Я сидел перед маленьким окошком в мир большой свободы: американский флажок, рядом – ультрафиолетовая лампа для проверки документов, а за столом – седоватый дядя в костюме и с бейджиком, разумеется, улыбающийся, как будто только загнавший в гараж свой пшеничный комбайн.

Как выяснилось, реплики я заучивал понапрасну – собеседование проходило на русском языке. Меня спрашивали о целях поездки, о жизни в России, нормально ли я учусь, подрабатываю ли и, конечно, почему я поехал получать визу именно в Казахстан. На последнее ответил, что в Москве почти невозможно записаться на собеседование. Я улыбался, держал себя спокойно, старался не мямлить, но после этого вопроса повисла тишина, прерываемая лишь стуком клавиш. Наконец, я не выдержал и добавил, что у меня здесь живёт родственница. Визовый офицер тут же перестал печатать, и я понял, что это была проверка на «прочность», которую я не прошёл. Собеседование длилось от силы минуты две, после чего мне вернули документы и с большим сожалением сказали, что вынуждены отказать мне в визе.

И уже в самолёте, несмотря даже на потраченные деньги, я почувствовал величайшее облегчение. Ведь нет ничего прекраснее, чем найти предел своих возможностей и обессиленно выдохнуть. А вся эта авантюра давно, если быть честным, протухла. И я был рад тому, что я из неё выпутался, пускай и с незначительными потерями.

Я вернулся домой, окунулся с головой в учёбу, и цифровая романтика, со всеми её Дульс-xxx-синеями, как-то сама по себе задернулась тафтой сердечного безмолвия. Но в голове моей зрел план – настолько безумный, что узнал я о нём лишь тогда, когда покупал билет на самолёт в Мексику.

Приближались каникулы перед четвёртой четвертью. Как-то, когда мама только вернулась с работы (она работала главным инженером в цеху, где на тюбики пасты ввинчивают крышечки), я объявил ей, что на каникулы еду за границу. Не поинтересовавшись, куда именно, разрешение она не дала, сказав, что скоро экзамены и мне надо готовиться. Все уверения в том, что пробники я пишу на высокий балл, конечно, не подействовали. Наконец, после долгих споров, был поставлен ультиматум: я смогу поехать, только если сдам все предметы в центре подготовки не ниже девяноста баллов.

Я согласился и, запершись в комнате, просидел над пробниками вплоть до конца четверти.

Репетиционные экзамены, как и полагалось, проходили в разные дни и в надлежащей безвоздушной обстановке. Через неделю пришли результаты. По физике у меня было 94, по профильной математике – 96, а по русскому – ровно 90. Придя домой с победой, я, однако, обнаружил там только запертый на замочек чемодан. Мама призналась, что никак не могла предположить, что я наберу столько баллов – родительское собрание она в последний раз, кажется, посетила, когда я учился в пятом классе и был, откровенно говоря, ретардом. Что ж, тем легче мне было в одну ночь покидать вещи в рюкзак и сесть на аэроэкспресс до Домодедово. Наутро, когда уже загорелись лампочки «пристегните ремни» и голос в динамиках попросил выключить мобильные устройства, позвонила мама и с тихой заспанной злобой сообщила, что по возвращении я могу ехать сразу к бабушке – мои вещи будут ждать меня там. Я поблагодарил маму за долгие годы сотрудничества и, повесив трубку, выставил авиарежим.