Пока смерть не обручит нас - стр. 16
Она то ли зарыдала, то ли засмеялась снова. Я не видела больше ее лица.
- Кто помилует? Этот дьявол? Это исчадие ада? Да он скорее придумает способ принести как можно больше страданий, как можно больше увечий и душе, и телу.
Он сама лють лютая. Нет зверя страшнее и твари более опасной и жестокой, чем …чем этот ублюдок!
Я, тяжело дыша, смотрела на нее, и вся моя надежда на предстоящий суд таяла так же, как и надежда, что я вот-вот очнусь от этого безумия.
- Кто такие оллы? – тихо спросила я скорее для того чтобы просто что-то спросить. Потому что на меня наваливалась тяжесть всего происходящего, и я уже с ней не справлялась. Я чувствовала себя больной и… сумасшедшей.
- Никто…ничто…сосуды, вынашивающие семя богатеев. Хуже шлюх. Олла -просто вещь. Ее трахают пока не обрюхатят, а потом уничтожают за ненадобностью после рождения ребенка.
Резко повернулась ко мне, цепляясь за прутья своей клетки.
- Все знатные женщины Адора бесплодны они либо не вынашивают, либо рожают мертвых детей. Они думают, что об этом никто не знает…уничтожают каждого, кто пронюхал их тайну. Клеменция Блэр – твоя прапрабабка прокляла их до сотого колена!
Издалека послышался топот ног. Кто-то спускался по лестнице и женщины тут же вскочила и вжалась в стену. Трое мужчин в черных плащах с капюшонами пришли в сопровождении двух стражников с копьями. Они вытащили несчастную с ее клетки. Она кричала и рыдала, умоляла их пощадить ее, просила отрезать ей язык, если не верят, что она будет молчать. Но ее никто не слушал ее волокли по полу за волосы как мешок, а я смотрела вслед и чувствовала подрагивание во всем теле и замерзание затылка, как и шевеление волос.
Этого не могло происходит на самом деле…но происходило.
***
Её монашеское одеяние навевало тоскливые мысли, при виде черного сукна с серыми вставками и белого воротника хотелось тот час отвести от нее взгляд. Длинные каштановые волосы спрятаны под чепец, а тонкие пальцы перебирают четки. Размеренно и очень медленно, отщелкивая какой-то мотив.
Они ярко-красные и кровавым пятном выделяются на фоне черного платья, Ее называли ведьмой с рождения и говорили, что в ней течет кровь самого дьявола. Она родилась в самую темную ночь, когда луна прячется во мраке, а отряд Антуана Блэра захватывал земли Адора и сжигал мелкие деревеньки на границе с вражеским государством. Граф таскал свою жену за собой повсюду любил ее дьявольской любовью. Никогда с ней не разлучался, но ушел в бой, а ее оставил под присмотром нескольких солдат. На сносях она уже почти была. А когда вернулся не нашел…Выкрали ее адорские крестьяне, к столбу привязали и сжечь собрались. Избитую и окровавленную вынес ее из поверженной деревни Антуан. А наутро умерла графиня, родив ему дочь.
Всех мужчин Блэровские воины в том селении истребили, скотину угнали, женщин изнасиловали, а детей утопили в водах Эглана.
Когда Антуан увидел цвет глаз ребенка, то отступил от колыбели и велел за епископом послать. А мамки и девки крестным знамением себя осеняли и от колыбели шарахались, нашептывая молитвы. На этом напасти не закончились едва епископ попытался прикоснуться к младенцу как тотчас назад отпрыгнул. Словно какая-то сила оттолкнула его от ребенка, не позволяя дотронуться.
Сам епископ тогда испугался и вел длинную беседу с Антуаном о том, что пока не поздно надобно умертвить ребенка и сказать, что при родах померла малютка. В нее дух сожжённой Клеменции вселился. И дух этот изгнать надобно не то поздно будет и накличет она беду страшную на весь Блэр. Граф епископа не послушал, дочь людям показал, но все шептаться начали, что это дитя с ведьминскими глазами убило мать своим рождением и на них на всех тоже проклятия нашлет.