Пока смерть не обручит нас - стр. 15
- Проклятая ведьма! На костер ее! Без суда! Дочку Антуана Блэра сжечь! Сжечь, как он убивал наших детей!
Вскоре голоса остались где-то позади, но я боялась открыть глаза и боялась даже пошевелиться. Пока меня не швырнули вниз так, что я упала на колени и не подняли тут же на ноги за шкирку. Не успела ничего рассмотреть кроме железных дверей и каменных стен. Меня потащили двое стражников, прихватив под руки, куда-то вниз и затолкали в темницу. Швырнули на тюфяк и лязгнули замком. Я тут же бросилась к решетке и затрясла ее изо всех сил.
- Выпустите меня отсюда! Слышите? Я не Элизабет Блэр! Я Елизавета Шеремет! Лагутина в девичестве! Я не ведьма! Я врач! Я…господи….кому я кричу?
- Не ори, всем плевать. Могут прийти и забить до полусмерти за то, что орешь.
Голос доносился откуда-то сбоку, и я метнулась по клетке, чтобы рассмотреть ту, что сидела со мной по соседству. Я увидела женщину в ободранной одежде с всклокоченными светлыми волосами. Она сидела на соломе, откинувшись на каменную стену.
- Вы… вы кто? Как выбраться отсюда? Где найти телефон? Это ведь какая-то интерактивная игра для психопатов, да? Типа Голодных игр или не знаю… Здесь же есть камеры, да?
Она смотрела на меня, как на умалишенную.
- Бесноватая ты какая-то. И словечки дьявольские не с нашего языка.
Так. С ней все ясно. Она из той же шайки-лейки. Она мне не поможет…или …или…
- Эй, а… кто такая Элизабет Блэр и почему ее называют ведьмой?
Женщина даже подалась вперед, всматриваясь в мое лицо и склоняя голову то к одному плечу, то к другому. Словно пыталась разглядеть во мне нечто скрытое под кожей.
- Ты – Элизабет Блэр. Ты что? Не помнишь себя? Не иначе как головой ударилась или свихнулась в своем монастыре Молчальниц.
- Каком монастыре?
- Монастыре, куда отдают всяких убогих, больных, бесноватых, юродивых, отвергнутых, одержимых дьяволом и нечистой силой и учат смирению, изгоняют дьявола и приближают к Богу. Молчать ты должна. Обет давала, что слова не произнесешь. Лишь поэтому живой осталась. В тебе живет голос зла.
- Ничего я и никому не давала. Я…, - черт, с ней можно даже не разговаривать.
- В день совершеннолетия постриг принимаешь и голос отдаешь Всевышнему вместе с языком. Молчальницы немые.
- Почему они решили, что я зло? Почему отдали меня в монастырь? Что со мной не так?
- Так на тебе печать мрака. Никто с твоим цветом глаз не рождался веками. С тех пор как сожгли Клеменцию Блэр…у нее глаза были, как у тебя светло-зеленые. Дьявольские глаза, звериные.
Я нервно рассмеялась. Нет. Этого не может быть на самом деле. Не может быть, чтобы…чтобы я слышала по-настоящему весь этот бред!
- Это и все? Просто цвет глаз? Только за это?
Женщина ухмыльнулась и прижалась лицом к решетке.
- Ты и правда притворяешься, что ничего не помнишь? Или это ведьминский трюк? Так от меня ничего уже не получить. Я уже даже не олла я отработанный материал. Меня утопят в Эглане за прелюбодеяние.
Она снова расхохоталась уже истерически и сползла в свое сено.
- Присвоят себе моего мальчика, а меня…меня умертвят, и он никогда не узнает, кем была его мать.
Я не понимала, о чем она и кто такие эти оллы…или как она назвала это слово. Но ее отчаяние в эту минуту было таким сильным, что я ощутила его на физическом уровне.
- Может быть…будет ведь суд, да? Я слышала они говорили о суде и о каком-то герцоге Ламберте. Может тебя помилуют, может он выслушает тебя и…