Пока поют соловьи - стр. 2

Паук смог выпустить еще одну коварную липкую нить, набросив ее бабочке на крыло, которое тотчас обвисло. Потом он бросился в сторону, закрепив ее на стене, и снова вернулся. Вот еще одна тонкая нить. Одна за другой они ложились прочными петлями. В мгновение ока сплеталась широкая паутина, где жертва, наконец, оказалась распятой. Она еще пыталась шевелить белыми крыльями, запутавшимися в смертельной западне. Движения были судорожными, полными стремления к жизни и отчаянной воли. Но над ней на вертикальной нити уже застыла смерть – черная, с крошечными лапками и почти невидимой головой.

Но почему? Невозможно было проникнуть в эту тайну, в черную головку, заглянуть в блестящие глаза. Что мешает хищнику в этот же миг наброситься на свою жертву, сделать последний рывок и начать пить живую, такую освежающую кровь. Но паук не двигался с места.

Интересно – о чем он думает? – вдруг мелькнуло у женщины в сознании. – И есть ли ему чем думать? Тогда зачем эта зловещая пауза – странный обряд победителя? Прелюдия перед концом?… Любуется! – вдруг с ужасом поняла она. – Он любуется красотой, преклоняясь, и не в силах отвести глаз. Но очень скоро звериной, дикой волей он вмешается в чей-то божественный замысел и уничтожит, и свершит черное правосудие сильного, закончив эту историю с прекрасными белыми крыльями навсегда. А пока он не торопиться и ждет…

Наконец черная точка медленно двинулась с места и поползла. В движениях не было суеты, каждый шаг был спокойным, выверенным. Казалось, что не чувство голода в этот миг овладевает хищником, а нечто другое.

Что? Зачем? Кто все это придумал?

Наконец паук приблизился к бабочке, ловко на нее забрался и через мгновение белые крылья безвольно опустились навсегда…

Больше женщина не могла на это смотреть и отвернулась, дальше все было понятно и так. Смерть как всегда победила жизнь, оседлав ее и уничтожив. Смерть отобрала у постылого серого мира капельку красоты.

Но почему?… Может быть так и должно быть? Тогда зачем все это? – билось в сознании. – И какой в этом смысл?… Веревку! – снова тихо прошептала женщина, и устало села на диван…

Камилла Клодель «Мольба»

– Грех это, мадам!

Незнакомый голос возник ниоткуда, и она вздрогнула. Потом заметила человека в темной одежде, который стоял у балкона, загораживая тусклый свет от фонаря. В темноте невозможно было рассмотреть его лицо. А он тем временем продолжал:

– Говорят, что грех. Впрочем, это личное дело каждого, не правда ли, мадам? – и тихо засмеялся.

– Кто ты, черт тебя побери, и откуда взялся? – воскликнула она, приходя в себя от неожиданности.

– Так, проходил мимо, – доброжелательно отозвался он.

– По балкону?

– Что-то вроде того.

– Я тебя раньше не видела.

– Не такая уж я персона, чтобы обращать на меня внимание, – засмеялся незнакомец.

– Ты живешь на этом этаже и пробираешься, как домушник, в чужие комнаты?

– Ну, мадам, я не совсем домушник, впрочем, это не имеет значения. Надеюсь, не помешал?

– Помешал! – резко ответила она, махнув рукой, указывая на дверь.

– А я подумал…, – он немного помолчал, – мне показалось, что смогу быть полезен.

– Чем?!

– Хотя бы тем, чтобы принести веревку! – и снова залился дружелюбным смехом.

– Ненормальный. Идиот, – устало выдохнула женщина.

– Как вам будет угодно, мадам. Впрочем, я не в обиде, для этого места такой комплимент неудивителен.