Пока мы не сбились с пути - стр. 25

Разумеется, все оказалось не так просто, но полезную информацию и временную метку я нашел быстро. Но когда рядом со мной хмыкнул Дедал, я уже так долго пялился на шестнадцатеричный дамп, что моим глазам очень хотелось расфокусироваться.

Он развернул окно, в котором работал, чтобы показать его мне. Пара полей была обведена.

– В этих полях те же значения, только они меняются местами в «червоточине», которая привела нас сюда, и в ее партнере на этой стороне. Источник и место назначения?

– Полагаю, ты прав. Это можно проверить, отправляя беспилотники через другие «червоточины» и снимая информацию об адресе на противоположной стороне. Если при этом мы также определим их местоположение в галактике, то, возможно, сумеем понять, какую стратегию картирования они выбрали.

– Ты исходишь из того, что названия не выбраны произвольно – например, такие как «Главная улица».

– Дедал, тебе кто-нибудь говорил, что работать с тобой – одно удовольствие?

– Мне постоянно так говорят.

Я фыркнул и достал панель управления беспилотниками.

– Приступим.

Триста сорок два тоннеля к другим звездам. Мечта любого фаната «Звездного пути» – или, по крайней мере, была бы ею, если бы работа оказалась менее нудной. Собственно полеты заняли всего три недели: беспилотник перемещался на другую сторону, получал от спутника данные об адресе, делал сферическое изображение, чтобы мы могли установить навигационные координаты, сканировал окрестности, пытаясь найти другие «кротовины», а затем возвращался. Это было невероятно сложно – держать себя в руках и не исследовать каждую звездную систему. Мы сделали только уступку нашему любопытству – позволили беспилотнику слушать радиоэфир, пока он вел съемку.

Я уставился на таблицу в окне. В ней медленно появлялись числа, когда наши программы определяли местоположение различных систем. Мы извлекали из пакетов все поля данных, которые могли найти, и, снабдив их временными названиями, помещали в колонки таблицы.

Дедал потянулся и указал на две строки:

– Мы знаем, что эти системы находятся на одном и том же расстоянии от центра галактики. Видишь эти значения?

Я кивнул.

– Значит, это значение радиуса. Как думаешь, у них та же система координат, что и у нас?

– Ну, по крайней мере, тот же стиль. Вряд ли они делят круг на триста шестьдесят градусов.

Я отмахнулся от его возражения:

– Есть совсем немного способов отслеживать местоположение на галактическом диске, и для каждого из них требуются три координаты. Логично, что им нужны радиальное расстояние, угол от произвольно выбранной нулевой точки, а также расстояние над или под плоскостью галактики, которое может быть выражено как в виде угла, так и в виде дистанции. Если, конечно, они не мыслят совсем по-другому.

– Так нанеси их на карту. Радиальное расстояние, широту и высоту можно вычислить на основе наших собственных измерений. Сравни их с тем, что в пакетах.

Кивнув, я провел пару тестовых преобразований и с третьей попытки нашел совпадение.

– Результат близкий, но не идеальный. Полагаю, что сами системы дрейфуют прочь от опубликованных координат. Возможно, координаты периодически обновляют.

– Возможно, часть инфы, которую мы еще не расшифровали, – это поправки с привязкой по времени.

– Возможно. К сожалению, картирование собственного движения систем займет гораздо больше времени. А есть ли в нем смысл? – Я взмахнул рукой, и окно свернулось, а на моем голографическом экране появилось трехмерное изображение всего Млечного Пути. Конечно, оно в основном состояло из тумана, поскольку хорошей карты галактики у нас не было – особенно карты той части, которая находилась с противоположной стороны от Земли. Но системы, в которые вели «кротовины», были отмечены.