Пока мой труд не завершен - стр. 9
Следующая встреча имела место утром следующего дня, вторника, когда я поднял глаза и на пороге своего кабинета увидел…
– Не найдется почтовых марок? – спросила она. – Мне нужно немедленно запросить платеж по кредитной карте по почте.
Кэрри (худосочная, с птичьим клювом, стрижка под ежик, как у морского пехотинца) прервала меня в пылу дискуссии с Луизой о вышеупомянутом программном обеспечении, которое тестировали мои сотрудники.
– Да, где-то есть, – ответил я, думая, с чего вдруг Кэрри тягает у меня марки. Если у кого-то в отделе они заканчиваются, обычно-то как раз все обращаются к ней. Ответ я узнал, роясь в ящиках стола – он прозвучал из уст самой Кэрри:
– Мои все украли. Целый лист! Стянули прямо с рабочего места. Придется начать их прятать – все ведь знают, где я их храню.
– Вот, держи, – сказал я, поворачиваясь на стуле и протягивая ей помятый конверт с несколькими оставшимися марками. В то же мгновение я увидел, как Кэрри взяла что-то с полки, прибитой над моим столом.
– Эй, а это что? – вопросила она укоризненно.
– Что это? – тупо повторил я, таращась на набор марок в руке у Кэрри. Луиза, будучи меж двух огней, осторожно пыталась стать невидимой, не отрывая взгляда от абстрактного пятна на ковре.
– Кэрри, я не знаю, кто их мне подкинул, – сказал я.
– О, конечно, Фрэнк, – фыркнула Кэрри, развернулась и пошла прочь.
– Луиза, ты видела эти марки, когда вошла? – спросил я.
Поступившись мантией-невидимкой, та ответила:
– Ох, Фрэнк, я даже и не знаю… Может, конечно, кто-то тайком их подсунул, но…
– Думаешь, я свистнул у Кэрри эти сраные бумажки?
– Нет-нет, что ты, что ты, – затараторила Луиза так быстро, что ее слова почти что перекрыли мои. – Как ты можешь задавать мне такой вопрос?
– Извини, – сказал я.
– Извинения приняты. Я знаю, что тебе ни к чему сраные бумажки Кэрри, но…
– Но ситуация все еще щекотливая, – закончил за нее я.
– Именно, – без задней мысли поддакнула Луиза.
Именно по этой причине Кэрри сделала Луизу свидетельницей этой сцены. Поэтому она могла сказать: «Мои марки пропали… и я нашла их у Фрэнка. Если не верите, спросите Луизу, она там была». А что еще могла сказать Луиза, кроме как: «Да, я была там и видела, как Кэрри нашла на полке Фрэнка лист с марками». Конечно, она могла бы и смолчать, но мне бы все равно нашли что вменить в вину. Что-нибудь такое, о чем, засвидетельствуй это Луиза, не вышло бы промолчать; что-нибудь посерьезнее, повесомее. Короче говоря, Кэрри сфабриковала ложное обвинение, от которого в Трибунале Сплетен я не смог бы защитить себя даже при отсутствии конкретных улик.
Противоположностью наглой тактике Кэрри были бойкие подрывные действия…
«Любезный и загадочный» – только такие слова и идут при виде этого типа на ум. Он всегда был безукоризненно элегантен и, говоря с кем-либо, излучал ауру вежливости и услужливости; он всегда был готов «приложить руку» к тому, что нужно было сделать, всегда был готов «закончить» что-то, когда бы его ни попросили… но никогда, ни разу он по-настоящему этого не делал.
В результате меня не слишком беспокоило, что Гарри не отвечал на мои сообщения (те, кто брал трубку и звонил на его добавочный номер, никогда не ожидали, что заговорят с ним всерьез). Волноваться я начал только тогда, когда сравнил рутинное игнорирование Гарри всех моих обращений с нехарактерным судьбоносным невниманием Ричарда к моим делам, продолжавшимся до конца недели, тогда как в нормальных условиях мой начальник не упустил бы ни единого шанса подкрасться сзади и вкрадчиво осведомиться, как идут дела.