Поход - стр. 9
Замкнутый в своей камере, Андре часто думал о сражениях, в которых он принимал участие, о сверкающих клинках и грохоте битвы. Эти воспоминания были единственным, что оставалось ему от прежней жизни, жизни, полной смысла и цели. Теперь же, в этих холодных стенах ему предстояло столкнуться с самым большим испытанием – собственной душой, истерзанной ожиданием и одиночеством.
В один из серых и мрачных дней, которые казались Андре бесконечно длинными и однообразными, дверь его камеры распахнулась, и в нее вошел Арман де Валмон, комендант замка.
– Виконт, – позвал он, поднимая над головой масляный фонарь. – Вы еще живы?
– Увы, мсье, – ответил Андре, поднимаясь со своего топчана, от которого несло плесенью.
– Сегодня мой кузен отправляется в столицу, – произнес комендант. – Вот я и вспомнил о вас.
Дальше виконт слушал, как комендант рассказывал о новой войне и о ценах на вино и хлеб, а в конце Арман де Валмон предложил Андре написать королю прошение о помиловании. Естественно, за бумагу, чернила, свои труды, а также труды своего кузена ему следовало заплатить.
Это была возможность, но Андре хорошо понимал, что его шансы на помилование крайне малы. Он давно уже утратил благосклонность и влияние, и даже если король и прочитает его прошение, скорее всего, его судьба уже предрешена.
После короткого размышления виконт достал последний талер, который хранил, как зеницу ока, и протянул его коменданту. Взамен он получил перо и бумагу. Но вместо того, чтобы просить о милости, он написал прошение, не похожее на обычные. В нем он просил отправить его на войну в составе так называемого «Легиона Отчаянных», где воевали преступники из черни. Попасть в этот легион считалось позором для дворянина. Это было место, где каждый бой мог стать последним, где смерть шла рука об руку с каждым воином, но для Андре это был шанс умереть достойно, как воину. И плевать на предрассудки.
В его глазах вспыхнула та самая огненная искра, которая давно покинула его взгляд. Написав последние слова, он передал прошение коменданту. Теперь его судьба была в руках короля, и, хотя исход был неопределён, Андре почувствовал, что, наконец, сделал выбор сам.
Через несколько недель, когда виконт де Шатильон уже потерял всякую надежду на положительный ответ и смирился с мыслью о своем неизбежном конце, двери его камеры внезапно распахнулись. На пороге появился широкоплечий лысый здоровяк, лицо которого пересекал глубокий шрам.
Андре узнал его и впервые за долгие месяцы весело ухмыльнулся. Это был Гастон Лафор, один из капитанов Легиона Отчаянных. О его когорте ходили жуткие слухи. Туда отправляли самых беспощадных головорезов.
– Когда я узнал, кто именно подал прошение вступить в наши ряды, вместо того, чтобы спокойно отправиться на перерождение на эшафоте, я не поверил свои ушам! – голос Лафора был рыкающим, как у волка. – Сам виконт де Шатильон! Прикончивший этого подонка де Монтере, на которого точили свой зуб все его бойцы!
Лафон шагнул вперед и уже без улыбки спросил:
– Виконт, вы ведь понимаете, что у вашего решения будут последствия? Для своих вы станете изгоем.
– Плевать, – спокойно произнес де Шатильон и, оскалившись в ответ, спросил: – Надеюсь, у знаменитого капитана Лафора найдется чем промочить горло?