Похититель перьев или Самая странная музейная кража - стр. 23

В последние три десятилетия девятнадцатого века были убиты сотни миллионов птиц, однако вовсе не для того, чтобы стать музейными образцами. Все они оказались жертвами моды.

До появления сумочек от Hermes и каблуков от Christian Louboutin основным показателем статуса была мертвая птица. Чем экзотичней, тем дороже, а чем дороже, тем выше считалось положение ее владельца. Странное пересечение человеческого и животного миров, – красочные перья птичьих самцов, которые появились, чтобы привлекать невзрачных самок, стали нужны человеческим женщинам, чтобы привлекать мужчин и демонстрировать свой вес в обществе. За миллионы лет эволюции птицы стали слишком прекрасными, чтобы существовать только ради себя самих.

Если бы в «перьевой лихорадке» существовал «нулевой пациент», им бы стала Мария-Антуанетта. В 1775 году она надела украшенную бриллиантами эгретку[16], – подарок Луи XVI, – украсив ей свои волосы, собранные в затейливую прическу. Мария-Антуанетта была вовсе не первой, кто начал носить перья, однако в те времена, когда недавно изобретенные ротационные печатные станки принялись выпускать журналы, доносившие последние веяния моды подписчикам по всему миру, она была неоспоримой иконой стиля.

Век спустя после смерти Марии-Антуанетты, на модные журналы вроде «Harper’s Bazaar», «Ladies’ Home Journal», или «Vogue», страницы которых заполнили перья, были подписаны сотни тысяч женщин. На обложке самого первого издания журнала «Vogue», выпущенного в 1892 году, была изображена девушка, впервые вышедшая в свет, в окружении легкого облака птиц и бабочек. Журнал содержал рекламу магазина Мадам Раллингс с «элегантным ассортиментом парижских шляпок» на Пятой авеню в Нью-Йорке, и «Шляп Нокса»: «Шляпки для верховой езды – прогулочные шляпки – автомобильные шляпки – театральные шляпки – приемы – свадьбы – шляпы для любых выходов в свет». В январе 1898 года «The Delineator», еще один популярный американский журнал, писал о последних актуальных трендах: «Для украшения обычных прогулочных шляпок в моду входят целые крылья птиц… Сияющие крылья, эгретки и перьевые помпоны с плюмажем из перьев райской птицы вызовут восхищение как на шляпке, так и на бонете».

У идеальной викторианской женщины, изображенной в этих журналах, была молочно-белая кожа, – знак того, что ее обладательнице никогда не приходилось работать на улице, под ярким солнцем. На ней была колоколообразная клетка кринолина, собранного из стальных обручей, что крепилась на талии, и удушающий, туго зашнурованный корсет. Эта женщина носила жесткие, тяжелые юбки и сорочки, и полоски китового уса поддерживали ее бока и спину, чтобы придать фигуре нужную форму. «Довольно много времени уходило на переодевания, – писала одна подобная дама – к завтраку следовало спускаться в «лучшем платье»… после церкви переодеваться в твид. Перед чаем тоже нужно было сменить наряд. Как бы ни был невелик гардероб, к ужину каждый день полагалось надевать новое вечернее платье». Если женщина хотела отправиться на прогулку, ей снова нужно было переодеваться. За покупками следовало выходить еще в одном платье.

Согласно постоянно меняющимся законам моды, для каждого из этих случаев полагалась своя разновидность шляпки, а для их украшения требовались перья разных птиц. Дамы Европы и Америки стремились быть самыми стильными: на огромную шляпку прикрепляли целые тушки птиц, так что в экипажах женщинам приходилось опускаться на колени или ехать, выставив голову в окно.