Похищенная. Истинная для шпиона - стр. 23
— Угомонись! — снова пытается достучаться до него врач. — Не вынуждай меня звать сюда капитана!
Талассиец перевод взгляд с «таракана» на него.
Трясёт головой, словно пытается прийти в себя, а затем, поморщившись, поднимается на ноги.
Арахноид что-то стрекочет ему, и Ксей кивает:
— Да, в порядке.
«Таракан» кивает в ответ, но всё равно продолжает стоять передо мной, видимо, чтобы не повторилось то, что только что произошло.
Какого чёрта этот шерстяной вообще напал на меня? Зачем хотел сожрать? Я ему что, котлета? Крынка сливок? Ненормальный!
Ничего не могу с собой поделать — трясёт, как в лихорадке, в горле встал ком, который никак не удаётся проглотить. До сих пор в ужасе из-за этой ситуации.
Красивый с виду, зато с мозгами полный швах!
Меня передёргивает.
— Ступай в мед отсек, я скоро прибуду. А ты, — он обращается к арахноиду, — отведи самку обратно в камеру.
«Таракан» кивает, и поворачивается ком не.
А у меня желудок начал бунтовать.
Этот уродец весь в крови. А если учесть, что эта кровь может принадлежать моей…
Перед глазами начинает «плыть», и я пошатываюсь.
— Поставь ей GKL-318, — советует Сату талассиец, теперь почему-то хмурясь и нет-нет, да кидая на меня задумчивый взгляд.
И чего, спрашивается, смотрит? Гад хвостатый! Да что б ты мышью подавился!
— Да, нужно, — соглашается с ним врач. — Чем меньше она будет помнить, тем лучше. И тем скорее она смирится со своей участью, и не натворит лишнего. Кстати, где-то он у меня тут был.
Сату возвращается к тому шкафчику, в котором лежали мои вещи и та штука, которая вывела меня из состояния полного онемения, и вытащил короткий шприц-пистолет.
— Всего один укол, Ан-ня, и твоя жизнь навсегда изменится.
— Что? — не совсем понимаю, о чём он говорит, но предчувствия не самые хорошие.
Интуиция вопит, что они хотят со мной сделать что-то плохое…
Сглатываю, осматриваясь, куда бы рвануть, но понимаю, что выход тут один, и он перекрыт этими… инопланетными гадами!
— Держи её.
Короткий приказ арахноиду, и меня в мгновения ока скручивают по рукам и ногам.
Верещу, но это не даёт ровным счётом ничего.
Арахноид вылупился на меня своими глазищами и что-то щёлкает своими жуткими жвалами, талассиец, дёргает хвостом и, нет-нет, раздувает ноздри, словно пытаясь отфыркаться от чего-то.
А Сату медленно, но верно, приближается ко мне… со шприцом-пистолетом.
— Не надо, — жалобно пищу я, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить хватку «таракана», но куда там! Держит так, что даже на миллиметр сдвинуться невозможно.
А «комар» уже совсем рядом.
Вот он склоняется надо мной, убирает волосы от шеи в сторону и приставляет к ней пистолет с вакциной.
— Всего один укол, и ты забудешь всю свою прошлую жизнь, Ан-ня. Твоя память станет свободной и не привязанной к прошлому.
— Нет! — я понимаю, о чём он говорит, и это повергает меня в дикий ужас.
Они хотят лишить меня памяти! Моего прошлого! Того, кем я была! Они желают лишить меня всего!
Резкая, но кратковременная боль в шее, и я чувствую, как холодная жидкость жуткого препарата попадает в кровь…
— А теперь в камеру её. Как раз есть время до прилёта.
Арахноид кивает, и хватает меня, точно мешок картошки, перебрасывая через плечо, после чего уносит.
В глазах всё расплывается. И я не знаю из-за чего: из-за препарата, или того, что из глаз катятся слёзы. Горькие слёзы того, что скоро моя память сотрётся, и я забуду всю свою жизнь, прожитую на Земле. Я забуду себя.