Похищенная драконом. Пламя двух миров - стр. 36
Лорд Куо вновь возвышался надо мной. Снова лишь черный, блестящий ониксовыми гранями подол перед глазами – и кончики неизменных черных сапог. Он молчал.
Мне не нужно было видеть холодного, хищного лица, чтобы понять, как он взбешен: я снова чувствовала это, и куда острее, чем в его кабинете. «Сделаешь так еще раз – это будет стоить тебе рук», так он сказал. Значит, можно попрощаться с руками. Я не делала ничего специально: просто знала, что он хочет раздавить даже не меня саму, а что-то во мне, что почему-то оказалось ему ненавистно и притягательно и поддело, как острый крючок его броню, врезаясь в саму душу.
Он ощущал себя... уязвимым. И как и Меллисия, не простил бы мне этого никогда.
Еще до того, как лорд Куо заговорил, я знала: он хочет меня сломать. Вытравить это что-то, вызвавшее у него такой всплеск эмоций и потому взявшее над ним контроль, сделать из меня ту самую собаку, о которой он говорил – и вместе с тем эта ненависть не предназначалась лично мне. Ему даже было меня жаль.
– Вы можете меня сломать, – сказала я, опережая его. – И убить тоже. Но спасибо, что отпустили Меллисию.
Полы одеяния качнулись – дракон сделал шаг вбок, обходя меня. Путы почти мешали мне дышать.
– Я был с тобой щедр, почти нежен, – обманчиво мягко заговорил лорд, и у меня все внутри сжалось в дрожащий комочек. – А ты выбрала отвергнуть мое предложение и свободу. – Он помолчал. – Все ради того, чтобы спасти хозяйку, вытиравшую о тебя ноги. Теперь я буду жесток – и сломаю тебя, Ри. Хороший выбор слова. В твоих интересах сломаться до бессловесной игрушки быстро, иначе я приведу сюда каждого из того отравленного мира и заставлю тебя смотреть на их смерть.
– Зачем? – едва удалось проговорить мне.
– Ты слишком сильна, чтобы тебя убивать.
Это была ложь. Я снова просто знала правду.
И правда заключалась в другом: лорд Куо на самом деле не хотел меня убивать. Он не хотел меня истязать, не хотел превращать в рабыню и лишать разума. Его самого трясло от мысли, как что-то, что он ощутил несколько минут назад, пропадет, не оставив и следа. Я будто светилась для него. Что-то еще мелькнуло за этой интерпретацией, темное, голодное, непреодолимое, что только заострило вспышку света, ослепляя и обжигая.
И сила неожиданного чувства так поразила темного дракона, что...
Уничтожить, низвести меня до вещи сейчас казалось ему безопасным.
Я могла рыдать, умолять меня отпустить или выкрикивать ругательства – все одно. Лорд не дал бы себе слушать меня. Причиняя страдание самому себе, словно полоснув по живому, он поднял меня за шею и швырнул на кровать.
Кажется, я ударилась лодыжками об остов. Кажется, шею обожгло.
– Всего лишь пустая оболочка, – процедил лорд, нависая сверху. – Пусть и эмпатка.
Он убеждал себя.
И поцелуй поцелуем назвать язык бы не повернулся: мои губы обожгло, забрало дыхание, заполнило ненавистное мне и ненавидящее меня. Я попыталась забиться, но не смогла даже пискнуть.
Но с этим касанием губ то, что происходило с драконом в этот миг, заполнило меня целиком. И мне показалось, что я горю в черном пламени: безжалостном, требующем жертв и бесчувствия, если я хочу выжить. Я задохнулась этой болью – именно от нее, а не от саднящей раны, которую оставила на моей груди берилловыми гранями небрежно разрываемая ткань.