Размер шрифта
-
+
ПоэZия русской зимы - стр. 6
Я видел в печали живой
Последних пророков своих поколений —
Поэтов Второй мировой.
И снова история бьёт посерьёзке,
Но чем же я ей помогу?
Россия – она не про снег и берёзки,
Про первую кровь на снегу.
От матовой крови матрёшка-Россия
Своё отстирала бельё.
А вот Малороссию вновь не спросили,
От русских отрезав её.
Знакомая с детства улыбка солдата,
Такую подделать нельзя.
Опять поворотное время, ребята, —
Привычная наша стезя
«Облаками тушили…»
Облаками тушили
чудную луну в реке,
Но забыли, что скоро
по почте весну пришлют.
И уже третий год
стоит Левитан на звонке,
И Берлин не сдаётся,
и вместо войны – салют.
«Это странные съёмки,
где после актёров снег
С пулемётом шагает
по плёнке ночных аллей,
Где донецкое небо
глядит из-под русских век,
Чтобы ты на секунду
припала к щеке моей», —
Так тебе написал я,
и письма вставали в строй.
Понимаешь, родная,
метель уже пятый час.
А ведь если апрели
тебя назовут сестрой,
Расскажи им по правде,
что нету в окопах нас.
Мы донбасские степи,
мы тени одной страны,
Даже наше «Спасибо!»
доносится как «Спаси!»
Мы по-русски мечтаем
и русские видим сны,
Только наша планета
на чёрной стоит оси.
Все гражданские войны
по вкусу один фаст-фуд,
Мы его больше века
едим в дорогих бистро.
А по нам из карманов
Армани и Гуччи бьют
И растут, дорогая,
как ненависть наших строк.
Ты мудрее, ты старше,
ты с детства шептала мне:
«Революция – бабка
с дырявым ведром души».
Но она всё шагает
по киевской целине
И заносит на свадьбы
кровавые барыши.
Отключу в эту полночь
и ближний и дальний свет —
Там опять за оврагом
по-братски стреляют в нас.
Нет ни чёрта, ни беса,
не будет для них побед,
Ибо крестик нательный
врага моего не спас
Дмитрий Артис
«Лети-лети, лепесток, через запад на восток…»
Лети-лети, лепесток,через запад на восток…Валентин Катаев.Цветик-семицветик
Девочка,
исполненная зла,
цветик-семицветик
сорвала
и, бросая
к небу лепесточки,
говорила: «Это лишь
цветочки…»
Сказка – ложь,
известно наперёд,
в жизни всё идёт
наоборот.
Целый день
в испуганном Донецке
всхлипывает улица
по-детски.
Крыльями
отбросив костыли,
мальчик оторвался
от земли.
Под собой
не чувствуя дорогу,
стал теперь намного
ближе к Богу,
потому что
снова на восток
прилетел сегодня
лепесток.
«Поле боя…»
Поле боя,
где солнце по-летнему
подрывает себя
на закат,
ветераны покинут
последними,
прикрывая
отход салажат.
Непонятен приказ
к отступлению.
Слабакам
в колотун горячо.
Только-только ведь
кровушка вспенилась
и почти
раззуделось плечо.
Здесь пока
всесоюзная здравница!
Но, слезу
вышибая из глаз,
даже если солдату
не нравится,
он обязан
исполнить приказ.
Города и селения
пройдены,
отступить —
это значит предать.
Не такому
учила нас Родина,
беспощадная
Родина-мать.
Потому
ветераны упорото
отползать в камыши
не спешат,
прикрывая
не нюхавших пороха
и не знавших войны
салажат.
«Больше салютов…»
Больше салютов,
красивых и разных,
больше огня
и любви,
чтобы стоял
отрезвляющий
праздник
Спасом
на чёрной крови.
Сажу смахнут
свежесрезанной веткой,
выбелят
накипь и гарь,
только
останется
в памяти предков
залитый
кровью алтарь.
Выпив
и радость,
и горе из чаши,
будто одно
вещество,
прошлое чтут,
без которого в нашем
будущем
нет ничего.
«Я всё меньше поэт…»
Я всё меньше поэт
и всё больше и больше солдат —
пятый в крайнем ряду,
где, сомкнувшись плечами, стоят
одинокие некогда люди,
служители муз,
в эти страшные дни
заключившие братский союз.
Мы никчемные воины,
Страница 6