Поезд "Москва - Хабаровск" - стр. 7
— Блин, какой печальный момент…Вот как тут не спросить: где стакан? — пропела Венера из песни Ваенги. — В суете подготовки ко сну, они по очереди расправляли кровати выданным казенным бельем со штампом РДЖ.
Заметив каким взглядом ее одарил сосед с верхней полки, девушка чуть не запуталась в пододеяльнике, но вспомнив, что Венера Рокотова — стреляный воробей и вниманием мужского пола не обделена, делала постную мину, якобы не замечая мужского внимания к себе. Рокотова бежала от больных отношений зализывать раны к родителям в Хабаровск, и интрижка в поезде со случайным попутчиком не входила в планы. Синеглазый проверяет ее на прочность — к бабке не ходи. Ему скучно… Вон как с Пудрой перемаргивается, паршивец.
Проводница Наденька к тридцати годам повидала всякое за время своей работы. Были вахтовики с шальными деньгами, жадно заглядывающие на пуговицы ее блузки. Скандалисты и выпивохи, действующие на расшатанную психику, как мина замедленного действия. Склочные и хамоватые женщины, которым ничем не угодить. Надя плюнула бы на все и лучше полы пошла мыть на вокзале, чем вот это все… Каждый раз она чувствовала подвох отработанной, нажитой за несколько лет работы в поезде интуицией. Как говориться: никогда такого не было, и вот опять. Казалось бы, в ее вагоне тишь, да благодать, но тревожный звоночек есть. Она начала внимательно присматриваться к каждому пассажиру, мысленно отрабатывая психотип всех мирно спящих, прикидывая, что и кого можно ожидать.
Ночь. Короткая двухминутная станция. Здесь нет посадки. Нет перрона. Из открытой двери можно просто вывалиться прямо в сугроб.
— Сейчас моя деточка. Сейчас погуляем, — противный голосом, обещала своей болонке Элеонора Даниловна, вырядившись в свой каракуль на сиреневую пижаму сверху.
— Не пущу! — рыкнула Наденька. — Стоим две минуты… Уже меньше. Да и куда?! Куда? — «мать вашу» — добавила мысленно, указывая на завывающую метель, сбивающую с ног, на сугроб, в котором утонуть можно по горло.
Пудра была солидарна с проводницей и тихонько поскуливала, задрав мордочку. Жаль, что хозяйка понимает ее иначе, точнее — не понимает совсем.
— Мы хотим гулять! — взвизгнула бабуля голосом, как пенопластом по стеклу, сильнее прижав к себе собачонку. Пудру, видимо сейчас, передавили в обхвате, и бедная собачонка вылупила глаза от давления на внутренности и высунула язык.
Надя, выпятив грудь колесом и растопырив руки, показывала тяжелым взглядом: «Ты. Не пройдешь! Найдут потом дурочку после талого по весне»
— Элеонора Даниловна, — окликнул соседку Ледяной, зевнув во всю «варежку». — Давайте, я на следующей станции вашу собачку выгуляю? — решил спасти положение и отвлечь чудоковатую пенсионерку на себя, пока Надежда закрывала двери.
— Ну, ладно, молодой человек, — бабуля кокетливо повела плечом и пошарпала обратно в купе.
— Спасибо! — тихо выдохнула Наденька, подумав, что завтра с утра принесет мужчине горячего чаю за свой счет и печененку.
7. Глава 7. Иван Бестужев
Первое, что услышал утром, был скрипучий настойчивый голос пенсионерки:
— Молодой человек! Молодой человек, просните-е-есь.
— Его зовут Иван, – послышался второй, звуковой фон — помоложе, но не менее нахальный. Кажется, в нем даже прозвучали нотки издевки.
— Иван, проснитесь! Подъезжаем!