Поединок со Змеем - стр. 13
Долго ещё странствовал молодой удалец. Ехал по заросшим холмам, где уходившее Солнце щедро золотило лесные макушки, а меж сосен наливалась багряным мёдом брусника. Ехал берегом тихих озёр, где безмятежно дремали белые кувшинки и плакучие ивы спускали зелёные косы к самой воде, к густым, тихо шепчущим тростникам… И думалось Вострогору – век вечный не позабудет он полные муки глаза страшила-невесты, век будет звучать в ушах тихий голос:
– Убил бы уж, жених ласковый…
Клял Вострогор свою трусость и, кажется, сам себя готов был убить, да вот незадача – меча-то с собою не прихватил, там же и бросил.
Но вот минуло время, и прошлое начало заплывать, зарастать, как покинутая могила, травою-быльём. Вышел Вострогор к Людям из лесу, речь человеческую припомнил помалу. А ещё погодя надумал построить дом и жениться. Начал приискивать себе ровнюшку-невесту, непременно разумницу да красавицу.
Что ж, нашли ему добрые Люди душу-девицу. Сказывали, допрежь гнала она всех женихов, а тут засобиралась немедля. И только что увидал её Вострогор – в тот же миг влюбился без памяти, не стал даже выпытывать, умна ли. Честь честью сладили им свадебный пир, трижды обвели вокруг священной ракиты на берегу, вокруг свидетеля-Огня в очаге. Уложили в клети держать опочив… обнял жену Вострогор, да тогда и заметил у ней на белой груди, как раз против сердца, маленький рубчик.
– Али не узнал, суженый? – засмеялась краса ненаглядная. – Больно быстро ты убежал тогда, не дождался, пока опадут коросты, корки еловые… Предал ты меня смерти, а хватило бы поцелуя. Довольно ли теперь хороша?
Тут и понял всё молодец, в самом деле спознал, что своей судьбы не минуешь. Кинулся на колени перед женой, взмолился простить…
Сказывают, до смертного часа помнил он о двух волосках, скованных на наковальне. А девки стали ходить к кузнецу:
– Скуй и мне свадебку, Кий!
Голос неба
Давно уже Земля оправилась от потопа, давно зажила рана Неба – остался лишь опалённый широкий след, по сию пору ясно видимый в звёздные ночи. Люди ещё называют его Млечным Путём и говорят, что этим путём идут праведные души в ирий. Казалось, всё стало, как прежде. Но из-за Железных Гор налетали холодные ветры, зловещие, настоянные на дурном колдовстве. И вот с чего началось.
Люди, всегда жившие в послушании Роду и Матери Ладе, стыдившиеся матерей, сестёр и невесток, пуще глаза хранившие честь чужих подруг и невест, – иные из этих самых Людей вдруг как позабыли, что есть на свете Любовь, предались мерзкому блуду, стали водить по нескольку жён, посягать на любую девку и женщину, силой брать, какая понравится. Не отставали и жёны: бесстыдно искали объятий красивых мужчин, рожали детей, сами не ведая, от кого. Подрастали нелюбимые дети и становились такими же, как их горе-матери, горе-отцы…
Достигла слава о людском непотребстве слуха Богов.
Вспыльчивый Перун готов был нагромоздить тучи и новым потопом смыть дерзких с лика Земли, оставить разве что Кия и его род. Даждьбог-Солнце не хотел больше светить им, задумал совсем отвратить благое сияющее око прочь…
– Нет, – сказал Отец Небо, Сварог. – Стыд вам, сыновья! Гоже ли из-за горсточки блудодеев губить всех подряд? Надо установить им Закон. Дать Правду, чтобы знали, как жить. Чтобы держала боязнь, коли ума не хватает и совесть уснула. И карать тех, кому закон не закон. Я произнесу его им.