Подводные камни - стр. 3
– Прости. Я…
– Прости? – Он схватил ее за руку, вывернул и прижал жену спиной к столешнице. – Просишь прощения за то, что не способна усидеть дома? За то, что шляешься весь день и тратишь впустую мои деньги, обедаешь, гуляешь по магазинам и сплетничаешь с идиотскими сучками, пока я по шесть часов подряд торчу в операционной?
Элайза задышала; сердце испуганно забилось.
– Я не знала, что ты вернешься так рано. Если бы ты позвонил, я сразу бы поехала домой…
– Я теперь должен перед тобой отчитываться?
Грэм говорил что-то еще, но она не слышала. Он выговаривал про уважение, про долг, про обязанности. В такие минуты он как никогда был похож на ангела-мстителя. Темно-русые волосы, идеально уложенные в прическу, и холеное красивое лицо, искаженное в гневной гримасе. Ярко-синие глаза пылали яростью.
Элайзу била дрожь, будто электрическим током.
– Это же есть в календаре! – вырвалось у нее. – Я говорила тебе утром!
– Думаешь, у меня есть время разглядывать твой дурацкий календарь? Ты должна быть дома, когда я переступаю порог. Ясно? – Он снова ударил жену о столешницу, отчего ее спину прострелило болью. – Я дал все, что у тебя есть. Дом, одежду, пропитание… Плачу за то, чтобы тут готовили и убирали, а взамен ты должна быть рядом, когда я скажу. Сидеть дома, когда я возвращаюсь. И послушно раздвигать ноги, если я решу тебя трахнуть!
В назидание он вдавился в нее твердым пахом.
Элайза хлестнула мужа по щеке, даже зная, что последует дальше. А может, именно поэтому.
Ледяная ярость сменилась жарким гневом. Грэм растянул губы в улыбке.
И ударил ее в живот. Он никогда не бил ее по лицу.
Зейн Бигелоу в свои четырнадцать лет отдал сердце и душу бейсболу. Девушки ему тоже нравились – он любил разглядывать их обнаженные фотографии с тех пор, как его приятель Мика показал, как обойти родительский контроль на компьютере. Однако бейсбол по-прежнему стоял на первом месте.
Первом и единственном.
Очень высокий для своих лет и поэтому ужасно нескладный, Зейн мечтал, что после школы попадется на глаза агенту «Балтимор Ориолс». Впрочем, он согласился бы и на любой клуб, потому что бейсбол был для него смыслом жизни и всегда стоял на первом месте.
Первом и единственном.
Он будет играть на шорт-стопе (к тому времени прославленный Кэл Рипкен уйдет на пенсию) и наверняка побьет все рекорды.
Зейн питал немалые амбиции. А еще мечтал увидеть голую девушку живьем.
В тот день, когда миссис Картер, мать Мики, везла их домой на своем «Лексусе», Зейн был в необычайно хорошем расположении духа, хотя в машине играла унылая Шер.
Зейн, как и все парни его лет, не питал особой страсти к автомобилям и предпочитал рэп (правда, включать музыку дома не осмеливался).
В общем, несмотря на завывания Шер, щебет сестры, обсуждавшей с подружками праздники, и Мику, уткнувшегося в свою приставку (на Рождество тот отчаянно мечтал получить новую модель, только что вышедшую на рынок), ничто не могло омрачить его счастья.
Никакой школы в ближайшие десять дней! Настроение не портила даже перспектива катания на лыжах (чего он терпеть не мог, особенно когда отец постоянно ставил в пример сестру, обожавшую лыжи).
Десять дней без математики! Математику Зейн ненавидел едва ли не сильнее, чем салат из шпината, – что говорило о многом.