Подпольные девочки Кабула. История афганок, которые живут в мужском обличье - стр. 41
В доме у закрытой территории неподалеку от Кабульского аэропорта, выстроенном для искалеченных ветеранов войны, нет электричества. Солнце село несколько часов назад, и в одной из маленьких темных комнат, занимаемых этой семьей, 12-летнего Эсмаиля представляют нам как «единственного сына» среди десяти сестер. У Эсмаиля темные волосы, кустистые брови и даже намек на черные волоски на верхней губе. В этом подростке нет ничего женственного, и я одновременно раздражена и смущена. Может быть, нам просто дали об этой семье неверные сведения?
Однако уйти сейчас, когда нас уже пригласили в дом, было бы невежливо, так что мы садимся пить чай, пока мать Эсмаиля рассказывает свою историю. Она передвигается медленно, опираясь на самодельный костыль, обмотанный тряпками. У нее только одна нога. Другой она лишилась в результате взрыва бомбы в 1985 г. Десять детей в возрасте от года до двадцати собираются вокруг нее на тощем ковре, покрывающем цементный пол. Старшая выросла при Талибане, и, как многие девушки той эпохи, она неграмотна. Она намного менее уверена в себе, чем младшие сестры, которые ходили в школу с 2002 г. и взволнованно говорят о том, как станут врачами или юристами, когда вырастут.
Но мать шикает на них. Единственное, о чем она хочет говорить, – это об Эсмаиле. Он – самый умный из ее детей, и все деньги, которые семья в состоянии откладывать, идут в фонд его высшего образования. Девочкам придется ждать своей очереди, если от этих денег вообще хоть что-то останется. Эсмаиль – ее «свет», говорит мать.
– Я не отличаю никого из своих детей, но знаю, что Эсмаиль достигнет высокого положения в обществе.
Эсмаиль пришел в их семью благодаря божественному вмешательству, объясняет она. Когда родилась шестая дочь, отчаявшаяся мать решила, что ребенка следует представить миру как сына. Она говорила всем и каждому, что ее малютка – на самом деле новорожденный сын. Наличие поддельного мальчика во младенчестве не имело никакого практического смысла для семьи. Зато имело другой смысл – магический. Друзья и соседи говорили матери, что, если она сможет превратить свою дочь в мальчика, это принесет ей удачу. Удачей в данном случае считался настоящий сын. Эта хитрость помогала многим семьям до нее: благодаря визуальной манифестации, когда женщина смотрит на образ ребенка мужского пола каждый день, ее тело со временем становится способно зачать сына.
И на этом завеса, наконец, падает: Эсмаиль – не девушка, замаскированная под мальчика, он действительно единственный сын в семье. Рассказывая историю о том, как она родила сына, после того как два года одевала как мальчика одну из дочерей, мать выглядит безмерно довольной. Ее шестая дочь, которая играла роль бача пош, умерла, едва ей сравнялось три года, зато послужила великой цели.
Пытаясь переварить этот новый дополнительный мотив для превращения девочки в мальчика, я ерзаю, сидя на полу. Все умолкают, и это указывает, что мы снова вступили в сферу, где привычная для меня логика или научные знания больше недействительны.
– Понятно. Но как можно знать, что это сработает…
Мать Эсмаиля перебивает меня быстрым жестом, указывая на сына:
– Взгляните на него. Вы же сами это видите.
– Ну разумеется!
Это один из самых распространенных способов произвести на свет сына, подтверждает доктор Фарейба, когда на той же неделе мне удается застать ее в Кабуле. Конечно, не такой безошибочный, как ее собственные советы и хитрости, но часто используемый в деревнях по всему Афганистану, где невозможно попасть на прием к научным экспертам уровня доктора Фарейбы.