Подлинная царица - стр. 6
К сожалению, обстоятельства времени, окружающий Юлию Ден психологический террор не позволили автору оставить потомкам подробный портрет Григория Распутина, человека, которого она хорошо знала и с которым близко общалась. Она не боялась злопыхательства, когда писала правду об убитой Императрице, которую знала и любила. Но у нее не поднялась рука бросить еще один вызов: сказать правду о Распутине, которого знала, но к которому не питала сильных и высоких чувств. Однако надо отдать должное мемуаристке. Некоторые эпизоды Распутинской истории она описала достаточно подробно и адекватно: например, историю с выбором места для погребения Распутина и саму процедуру его похорон.
В остальном же мемуары Ден достаточно адекватно отражают историческую действительность, что в полной мере подтверждается иными свидетельствами и документами. Ее книга заканчивается кратким описанием того, как Ден вместе с десятилетним сыном удалось выехать из Одессы в Англию, где после трех лет разлуки они и встретились с мужем и отцом.
После 21 марта 1917 года ей не суждено было больше непосредственно общаться с Царской Семьей, хотя она потом и приезжала в Царское Село, где до августа томились в заключении Царственные Узники. В Александровский Дворец ее уже не пускали, и она только издали могла видеть узилище. Весть о готовящемся увозе Царской Семьи из Царского Села Лили Ден восприняла как большое личное горе. В те несколько дней она буквально металась по Петрограду и его окрестностям в надежде найти верных людей, готовых встать на защиту Миропомазанника и Его Семьи. Однако таковых практически обнаружить не удалось; да и что могла сделать простая жена офицера, не обладавшая ни влиянием, ни организацией, ни средствами.
6 августа 1917 года Ден узнала, что Они в Тобольске. Через некоторое время оттуда с надежной оказией пришло письмо от Александры Федоровны. Венценосная Подруга без всяких стенаний и экзальтации сообщала об Их житье-бытье, и это умиротворенное послание несколько успокоило Ден. Возникало предположение, что, может быть, судьба будет милостива и ничего страшного с Ними не произойдет.
Царица неоднократно писала Лили Ден, некоторые из этих посланий Ден воспроизвела в приложении к книге своих воспоминаний. В свою очередь, Ден тоже корреспондировала в Тобольск, что по тем временам являлось делом непростым и рискованным. Любая форма выражения сочувствия поверженным Венценосцам неминуемо вызывала повышенный интерес у революционных властей, а негласная переписка с Ними вообще относилась к разряду «преступлений». Но переписка велась. Невозможно установить, сколько посланий написала Александра Федоровна; далеко не все из них сохранились. Что же касается писем Ден, то они вообще не дошли до нас. Александра Федоровна прекрасно понимала человеконенавистнические обстоятельства времени; она переживала за верных людей и постоянно призывала негласных корреспондентов уничтожать письма. По этой же причине и Сама Царица-Арестантка предавала огню послания дорогих и близких.
В сентябре 1917 года Ден с сыном уехала в родовое имение на Юге России, около города Кременчуг, где с перерывами и пребывала еще почти два года, перенося все тяготы и превратности безумного революционного времени. Квартиру Денов в Петрограде захватили и разграбили революционные мародеры, так что возвращаться в столицу больше не имелось никакой возможности. В имении «Белецковка» Юлия Александровна старалась сохранить хотя бы призрачность обычной жизни, несмотря на то что со всех сторон обступали опасности.