Подкидыш или счастье на дороге (не) валяется - стр. 12
Она была идеальной. Но жить от этого было нисколько не легче.
— Будем радоваться малому, — сказала я. — Видишь, заканчивается эта ночь.
Рассвет был серым и размазанным, словно на свеже покрашенный холст с утренним пейзажем кто-то небрежно опрокинул стакан воды. Ясе не нравилось долго лежать, она начинала кряхтеть недовольно, я боялась, что заплачет, все услышат, что она у меня есть, брала на руки. После изнурительной пешей прогулки с ребёнком руки налились болью, но я все равно прижимала девочку к себе, подходила к окну и мы вместе смотрели на мутный рассвет.
Уснула Яся только когда окончательно рассвело. Я устала мучиться дурными мыслями легла рядом и тоже забылась сном. Он был таким же тревожным, как и явь, но проснувшись я не смогла вспомнить из него не единой детали.
Чутье подсказывало мне, что из города надо бежать. Но куда? Девочку искали. Я зареклась смотреть новости, но то и дело то включала телевизор, то мониторила просторы интернета. Если мы побежим, нас поймают с большей вероятностью, у меня нет никаких документов на девочку, да и досматривают всех с детьми… Лучше не привлекать внимание. Лучше затаиться. Лучше подождать.
Слава богу были сервисы доставки. Мы не нуждались ни в еде, ни в подгузниках, на данный момент у нас было все. Гуляли на балконе, шагая по узкому пространству туда сюда, и маленькая девочка терпеливо сносила вместе со мной все неудобства. Порой она казалась мне героиней. А я сама себе — старой, никому не нужной городской чокнутой.
— Я сошла с ума, — шёпотом сказала я сама себе.
— Агу, — чётко ответила Яся.
— Думаешь? — улыбнулась я.
И нашла силы в мысли о том, что я нужна этой девочке. Малышке, которая в младенчестве богата так, как я никогда не буду. Но её маму убили, её папа сидит в тюрьме, а деньги - несут опасность. Она такая крошка… я не оставлю её, пока могу.
— Я нужна тебе, правда? — спрашивала я у неё раз за разом.
И она не плакала. Иногда хныкала тихонько, но сразу находила утешение в моих объятиях. Боюсь этот ребёнок стал самым ручным в мире. Отчасти потому, что я очень боялась её плача — нас могли услышать соседи. А ещё я находила в этой малышке новые силы. Мне нравилось её касаться, вдыхать ни с чем не сравнимый младенческий запах и чувствовать себя нужной.
Я понимала, что ситуации могут быть разными. Малышке может понадобиться медицинская помощь, младенцы должны расти при регулярном осмотре специалистов. Если что-то случится, разу вызову скорую, бог с ним, пусть меня сажают. Детское здоровье важнее. Тем более, целая детская жизнь.
Прошла неделя. Затем вторая. Я заказала весы и почитала, как должны прибавлять в весе младенцы. Яська прибавляла уверенно, узнавала меня, улыбалась мне беззубым ртом. Она, слава богу, не знала что такое колики, зубки ещё не лезли, если бы не тревога висевшая в воздухе, наши дни и ночи были бы безмятежны.
В городе искали девочку, сначала спокойно и собранно, потом безнадёжно и как-то истерично. За неё обещались огромные деньги, такие, каких я никогда не видела, никогда и не увижу. А мы сидели в подполье и агукали.
Через три недели я решила продавать квартиру. Мы смотрели много объявлений. Уехать куда нибудь в глубинку, купить дом. Спрятаться, хотя бы на пару лет, убежать от этой постоянной тревоги. Связалась с риэлтором, мы разместили объявление.