Подглядывающая - стр. 13
— Не вижу.
Ну, конечно. Ложусь животом на доски и протягиваю ему мобильный.
«Я не подглядываю за людьми, я подглядываю истории. Если увлекло, хочется проверить, верна ли моя фантазия, и тогда я наблюдаю за человеком. Мне нужна история. По-другому это не работает».
Он возвращает телефон.
— История — просто оправдание тому, что ты делаешь. А механизм — как у обычной слежки, так что не заливай.
— А с-сам?
— У тебя все получится. Пара часов работы. А при твоем хобби — так и вовсе развлечения.
Знаю, что от этой услуги не отделаться. Я и вправду обязана. Очень. Два часа на вернисаже я смогу провести.
— Д-д-девушка… — я заканчиваю попытку поторговаться вслух и пишу в записной книжке телефона: «Сегодня ночью я следила за девушкой, ее забрала полиция. Узнаешь, кто она такая, — я помогу».
Цепляясь за доску, наклоняюсь ниже и протягиваю мобильный.
«Ну же, соглашайся!» — мысленно подбадриваю я пижона. Как же мне надоело торчать на этом насесте!
— Договорились, курочка.
И бровью не веду, хотя радости во мне, как пузырьков в шампанском.
Жестом требую вернуть телефон.
«И еще ты расскажешь мне о брюнетке из бара», — отдаю мобильный.
— О той цыпочке с книгой? О ней я ничего тебе не скажу. Спасение от стаи голодных собак плюс информация о преступнице. Моя чаша весов и так перевешивает. Могу еще положить на нее доставку тебя до дома… До арки. Или ты хочешь еще что-то предложить?
Поспешно качаю головой. Даже уточнять не хочу, о каком предложении он говорит.
— Значит, договорились.
Киваю. Сажусь на край лесов и слышу хруст — будто кости ломаются. А на самом деле — доска. И я вместе с кусками дерева обрушиваюсь на пижона. Вернее, падаю в руки. Его мгновенная реакция ошеломляет и настораживает.
Несколько секунд я копаюсь взглядом в его глазах. Что это было?! А он и бровью не ведет. Словно каждый день ловит женщин, падающих с лесов.
Все это неспроста. Я чую. Я знаю.
Два часа работы — и он исчезнет из моей жизни. От него точно надо держаться подальше.
— Эй! — выдыхаю я ему в спину.
— Ну чего тебе?
Пижон замирает: кажется, он тоже заметил, как смешно это вышло: он снова откликнулся на «эй».
— Меня называют Шустрый, — не оборачиваясь, отчеканивает он. — Я тебе не битник из «Мэри Поппинс».
— Ш-ш-шу-ус-стрый, — выкатывается у меня изо рта.
Этим все сказано. Я не смогу называть его так.
— Ладно, давай придумаем что-нибудь покороче, — смиряется он.
— Эй! — я улыбаюсь.
— Я не хочу, чтобы ты меня так называла!
Он что, злится? В самом деле?!
— Эй, — говорю я четко, уже без улыбки. Все. Точка.
Обгоняю его и выхожу на улицу первой.
Я вымотана так, что каждое движение дается с трудом. Но все же нахожу в себе силы доползти до лэптопа, чтобы оставить запись о сегодняшнем дне. Закутанная в махровый халат, с чалмой из полотенца на голове, я забираюсь с ногами на стул. Жду, пока загрузится страница в соцсети. Глаза слипаются, мысли слипаются.
Я все еще помню, как волновалась, заходя в свой аккаунт на следующий день после общения с незнакомцем, как мысленно сжималась, набирая пароль. Но, оказалось, зря: блокировка работала. Ни одного сообщения, ни одного комментария.
Тогда, осмелев, я заглянула на страничку Серого. Оказалось, он добавил свое настоящее имя: Сергей Волк. Через день появилась запись о хобби: строительство мостов и музыка. Потом — дата рождения: 1 декабря. На четвертый день я заглянула к нему с любопытством. Ну, что на этот раз? Он указал город: Питер. Мне стало спокойнее, когда я узнала, что между нами больше тысячи километров. Если, конечно, предположить, что Серый не врет.