Подарок морского черта - стр. 10
– Пошли. Продолжим наш урок?
Толпа расступилась, пропуская их в центр круга на импровизированный танцпол, где уже извивались, почти соприкасаясь телами несколько юных парочек. Хуанита действительно танцевала с каким-то высоким крепким парнем с явной примесью черной крови. Девушка так маняще улыбалась, так грациозно изгибалась в руках партнера, так светилась искренним счастьем, что в душу закралось невольное сомнение: а, может, она и впрямь приходится Мигелю сестрой?
Встали напротив друг друга и начали танцевать. Сначала Мигель исправно твердил себе под нос: «Раз, два, три, четыре. Бедро. И… раз, два, три, четыре». Но вскоре забыл о счете. Его черные глаза все чаще ловили взгляд голубых, как море, глаз партнерши. С каждым тактом, с каждой секундой бачата все дальше уносила их на своих волнах, заставляя забыть обо всем на свете. Сначала сдержанные, почти невинные движения бедер стали свободнее, раскрепощеннее. Узкая ладонь Мигеля спокойно, даже немного по-хозяйски все чаще ложилась на талию Марины и все крепче прижимала к телу партнера, заставляя спину выгибаться томно и плавно. Его щека все чаще оказывалась совсем близко от ее лица. И Марина чувствовала на своей шее его теплое дыхание.
Когда Мигель подчеркнуто медленным движением провел ладонью по ее бедру и, согнув ее ногу в колене, наклонил так, что она всем телом прижалась к нему, жаркое южное солнце вспыхнуло в ее животе, распространяя жгучие волны зноя по всему телу. Она бросила на него испуганный, беспомощный взгляд, и он смилостивился, осторожно поставил свою партнершу на ноги и отодвинулся на полшага. И опять в глубине его черных глаз горел неведомый огонь, одновременно пугая и притягивая, маня.
– Eres divina, – шептал Мигель горячими губами у самого уха, – estoy fascinado por ti.1
Она не понимала, что он говорит, но слова в его устах звучали, как лучшая в мире музыка.
Хотелось, чтобы время остановилось, чтобы музыка звучала бесконечно. Марина почти растворилась в плавной тягучей мелодии. Нежные ладони партнера деликатно подталкивали ее то изгибать спину, то вращать бедрами. Они постепенно, но настойчиво вели ее в мир, где костром полыхают чувства, а эмоции плещут через край. На последних тактах мелодии, послушная воле его рук, она изогнулась всем телом, качнувшись ему навстречу, словно пропустив сквозь себя волну. Мигель, как в зеркале, повторил ее движение. И на мгновение они соприкоснулись животами. Этого мгновения было достаточно, чтобы скулы Марины вспыхнули мучительным румянцем, а сердце глухо застучало у самого горла, такое гибельное притяжение почувствовала она от юного танцора. И отпрянула, внутренне благодаря бога, что песня смолкла.
Она отказалась танцевать следующий танец и, не став ничего объяснять Мигелю, быстро выбралась за границы круга, бесцеремонно растолкав зрителей. Ей было жарко, не хватало воздуха в этой толпе зевак. Миновав заполненную посетителями террасу и пройдя мимо барной стойки, вышла, почти выбежала на набережную. Свежий морской ветер ударил в лицо, растрепал волосы, наполнил душу, задувая темное пламя внутри.
Медленно приходя в себя, Марина оперлась на парапет набережной и всматривалась в сумеречную даль моря. К вечеру стало немного штормить, впрочем, совсем немного. На ровной изумрудной глади до горизонта появились редкие белые штрихи. В небе повисли одиночные сгустки облаков. А на песчаный берег то и дело с шипением набегала волна, выплевывая пузырящуюся белую пену. Зажглись фонари, разливая янтарное сияние в сгущающейся темноте. Выстроившиеся в шеренгу пальмы экспрессивно размахивали своими ветвями при каждом порыве ветра. Золотой солнечный диск медленно погружался в морскую купель.