Подарок для ликвидатора - стр. 23

– Ладно, – согласилась с настойчивой подружкой. – Обещай только, что вернёмся вместе.

Эля кивнула, попрыгала на месте и схватила полотенце. К морю мы не пошли, остались довольствоваться бассейном с прозрачной водой насыщенного, голубого цвета. Деревянные шезлонги, разноцветные подушки, зелёные зонтики от солнца с золотой бахромой, свежевыжатый сок из тропических фруктов. После смерти родителей и Маруськи, после затяжной, четырёхмесячной депрессии, Элькино предложение поехать отдохнуть оказалось очень вовремя.

К ужину спустились при параде, завив кудри, начистив пёрышки и надев коктейльные платья, мерцающие в многочисленных огнях ночного освещения. Озай присоединился к нам за столом, рассказывал небылицы, шутил и демонстрировал хорошее знание русского языка. Эля заливалась соловьём, смеялась над историями и активно флиртовала, обмениваясь с парнем горячими взглядами. У них явно всё шло к бессонной ночи, но сначала нас ждали клуб, выпивка и танцы. Всё то, что на время должно было отвлечь от горестных воспоминаний.

Стены клуба громыхали европейскими хитами, лучи стробоскопов прошивали танцующую толпу, яркие коктейли лились ручьём, а девушки рассекали пьяный, накалённый по́том и спиртом, воздух в коротких платьях. Элька, заправившись пина коладой, вытащила гида на танцпол, а я рассматривала беснующийся зал и потягивала голубую лагуну, принесённую Озайем.

Сама не поняла, как умудрилась напиться с одного коктейля, но, встав по нужде, почувствовала головокружение, а за ним наступила темнота. Очнулась в сыром подвале с раскалывающейся головой, с выматывающим сушняком и связанными руками за спиной. Вдоль кирпичной кладки валялись грязные матрасы, на которых сидели и лежали девушки в таком же положение, как я. Восемь напуганных человек, и среди них я не увидела Эли.

Кто-то из девочек тихо выл, прижимая колени к груди, кто-то отрешённо пялился в низкий потолок, осознав и уйдя в себя, кто-то с надеждой смотрел на ржавую дверь, надеясь, что это сон. За пределами помещения заскрипели ступени, послышались тяжёлые шаги, звякнул в стороне замок и заголосили женские крики. Не сложно догадаться, что происходило за стеной. Казалось, стоны, визги и истерические мольбы длились бесконечно.

Когда наступила тишина, прерываемая редкими мужскими командами и тихими всхлипами, очередь дошла до нашей двери. Я готова была увидеть кого угодно, но только не компанейского, улыбчивого Озайя. На его лице кривился уродливый оскал, а в глазах полыхала ненависть и похоть.

– Этих не трогать. Не порть товар Эд, – обвёл подбородком по дуге, указывая на нас стоящему рядом мужику славянской внешности. – Пусть подготовят их к вечернему аукциону. Пойдут для разогрева публики.

– Ты же говорил, что на них уже есть покупатели? – с сомнением поинтересовался Эд.

– Есть, но это не мешает задрать нам цену, – окатил меня брезгливым взглядом гид, а я вся сжалась, впечатываясь в стену. Захотелось стать невидимой, раствориться в воздухе, просочиться между швами в кирпичах, лишь бы не трогали. – И прекратите трахать товар, раз не умеете заниматься этим без последствий. Кому я сегодня впарю баб с разорванными жопами? Придётся их лечить, кормить и нести дополнительные расходы.

– Извини. Перестарались мы немного с парнями. Согласен лично смазывать задницы и запихивать туда свечи от трещин, – заржал Эд, хлопая себя по ляжкам. – Заодно растяну для профилактики. Вашему же брату нравится пялить баб между булками.