Подари мне небо - стр. 16
– Привет, чего не заходишь ко мне? Совсем дорогу забыла, – она хрустко откусила яблоко, прикрыв дверь и пройдя к моему столу.
Думаю, Веронике завидовали больше всех. До вчерашнего вечера, разумеется. Положение в фирме она занимала завидное, в прямом смысле слова: географическое. Ее стол располагался как раз между двумя монументальными дверями, открывающими вход в фантастические миры шефа и его заместителя.
Раньше, до того, как уволился предыдущий помощник Игоря Дмитриевича, я часто забегала в приемную поболтать с Вероникой. Имея стройную фигуру и рост манекенщицы, она обожала сладости и поглощала их в большом количестве, при этом оставаясь в форме на зависть всем. Она любила угощать меня, так как я едва ли не единственная, кто не отказывался от угощения. Хоть худосочной меня никак не назовешь, но и склонностью к полноте я не страдала, а потому время от времени позволяла себе пирожное или кусочек тортика. Так же, как и мороженое в тиши пустой квартиры под стрекот секундной стрелки.
С тех пор, как кабинет по правую руку от секретаря сменил хозяина, я бывала в приемной лишь по большой необходимости, да и то ловила каждую возможность передать на подпись необходимые бумаги с кем-нибудь другим. «Ты к директору? Не захватишь эти приказики, все равно тебе к нему, а? А я пока тебе неотгуляный отпуск посчитаю, как ты и просил».
В приемной в последнее время творилось столпотворение. Я понимаю: накопилось множество неотложных дел, возникли вопросы, требующие скорейшего разрешения, а телефон часто занят, да и не все можно решить по внутренней связи, с глазу на глаз оно как-то лучше. Собеседника нужно видеть в лицо, да даже просто заглянуть пожелать доброго здоровья и удачного дня – это же замечательно, разве человек должен скупиться на позитив?
Дверь в кабинет заместителя вот уже два месяца как была закрыта – слишком много желающих, с утра занимающих очередь к шефу, рвалось заглянуть к господину Журавлеву. Ну, справиться о самочувствии, поздравить с назначением, удостовериться, что он уютно устроился на новом месте и убедиться, что благополучно на нем обживается. Если бы Эл отвечал на все вопросы и отвлекался на пустые беседы – работа бы встала, так что пришлось пожертвовать такой функцией, как дарить людям радость одним своим видом – теперь дверь в счастье всегда была плотно прикрыта.
Но даже такой барьер лично для меня казался слишком слабым и ненадежным, и я предпочитала бывать в приемной директора как можно реже, отказавшись от сладких презентов секретаря ради душевного спокойствия.
Что я могла ответить сейчас Веронике? Что я влюблена и боюсь себя выдать? Первое бы она прекрасно поняла, ну а второе ее удивило бы. Столько попыток выразить свои чувства и показать свое отношение, какие предпринимали наши девушки и женщины, можно было бы заносить в книгу рекордов Гинеса.
Домой я вернулась в расстроенных чувствах. Весь день боялась, что Эл заявится ко мне в кабинет, ждала, страшилась и надеялась, но, видимо, он был занят неотложными делами, а относительно меня любое дело он мог считать неотложным. Конечно, пьян ты был или нет, то, что происходило на корпоративе, оставалось на нем и прекращало существовать уже на следующий день. Это как курортный роман – какие бы страсти не кипели, уже в поезде ты оставляла все это за окном вагона, возвращаясь в привычную колею жизни.