Под знаком ЗАЖИГАЛКИ - стр. 30
– Счастливой, – улыбнулась Хильда и неожиданно для себя подумала, что это так необычно, когда тебе мужчина помогает надеть верхнюю одежду. Как будто они оказались в девятнадцатом веке. Кавалеры после бала подают дамам соболиные шубы и галантно провожают их до кареты.
Забота со стороны мужчины для женщины очень важна.
Она давно не гуляла с молодыми людьми. А точнее, совсем не гуляла. Одноклассники в закрытом пансионе, где она училась, а потом и однокурсники в университете совсем не обращали на неё внимания. Да и с её, мягко говоря, очень посредственной внешностью трудно было предположить что-то другое. Короткие, прямые как палки светло-серые волосы, уныло оголившие чуть сгорбленные плечи; бесцветные, казалось, прозрачные светло-голубые глаза; рыхлая фигура в, болотного цвета ветровке, сидевшей на ней мешком, в широких чёрных прямых джинсах, свободной тёмно-зелёной футболке, имевшей достаточно времени для досконального изучения тела Хильды, – всё это женственности и шарма ей не добавляло.
Все так одевались – и молодые люди, и девушки. Но одежда унисекс так её маскировала в окружающем северном пространстве, что она становилась просто незаметной для всех. Хильда сливалась как с каменным городом, с серыми мостовыми, так и с ярким корпусами кампуса, с зелёной листвой, с другими людьми и даже с Урсулой. Урсулу замечали все: однокурсники, преподаватели и даже прохожие, идущие навстречу. Они ей улыбались, а Хильду не видели даже стоящие рядом и разговаривающие с Урсулой коллеги.
Маленькая серая мышка с этим смирилась. И вдруг такой видный высокий молодой человек. Этот русский был совсем не похож ни на своего развязного друга Джимми, ни на остальных ботанов-студентов. Его так интересно было слушать. Он такой галантный. Ни одного скабрёзного или похотливого намёка. С ним так хорошо. Вчера в баре он сказал, что оплатит весь счёт сам. А на её попытку достать кошелёк и разделить счёт так сурово посмотрел, что ей стало немного не по себе. И кошелёк тут же спрятался в сумочке. В груди на мгновение накатила тёплая и приятная волна, оставившая возбуждающее послевкусие момента.
– Посмотри, на небе распустились звёзды. Правда, красиво? А ты чувствуешь их запах?
– Да, Хильда, это запах большой любви.
Он обнял её за талию и нежно поцеловал в губы. Она двумя руками обвила его шею:
– Да, звёзды божественно благоухают. Но я их больше не вижу.
– Почему?
– Потому что, когда я целуюсь, я закрываю глаза, – она шутливо ткнула его кулаком в бок и засмеялась.
Она знала, что он небогат. Он был совсем не похож на горластых русских, сорящих деньгами, которых она встречала в Париже у бутиков на Елисейских полях или улице Сен-Оноре, куда она с отцом приезжала два года назад. Там она так и ничего себе не купила, но не из-за цен, в этом проблем при походах в магазин с отцом не было. Она просто не понимала, зачем из-за названия бренда на какой-то тряпочке платить за неё в десять раз больше. Отец тогда остался недоволен тем, что дочь ничего себе так и не купила. Она гладила его по руке: «Папа, здесь всё то же самое, что у нас в Осло, только в пять раз дороже. А кое-что – в десять раз», – добавила она тогда, немного подумав.
Когда вчера они выходили из «Драгонфлай», он опять молча подал и помог ей надеть серую ветровку, вызвав удивлённый взгляд официанта. По пути назад она толком не слушала, что он говорил. Ей просто нравился его голос, его странный ещё три дня назад русский акцент сегодня казался таким милым и тёплым.