Под маской. В плену иллюзий - стр. 40
– Садись, – король указал на кресла.
Вошедшие слуги в считанные мгновения накрыли стол. Несмотря на то, что чаепитие явно носило формальный характер, вазочек с разнообразными угощениями оказалось больше десяти. Покончив с сервировкой, часть слуг покинули кабинет, двое в ожидании новых указаний каменными статуями замерли у стены.
– Ешь все, что понравится. В приюте тебя вряд ли баловали сладким, нужно наверстывать упущенное, – усиливая ассоциацию с добрым дедушкой, заботливо предложил монарх. Сам, впрочем, пробовать лакомства не стал, ограничившись чашкой чая.
– Спасибо большое, – я осторожно подхватила шоколадный шарик на палочке, единственный десерт, оказавшийся мне знакомым.
– Ужасная несправедливость, что тебе пришлось расти вдали от семьи. Я виноват и перед тобой, и всеми остальными детьми. Приют должен был заменить вам дом, но вместо этого стал настоящей тюрьмой, – в глазах короля отразилась грусть.
– Что вы, ваше величество, – меньше всего ожидая подобных слов от мужчины, охнула я. – Откуда вам было знать, что директор окажется негодяем? Да и жили мы довольно неплохо. У нас была крыша над головой, нас одевали и кормили. Стража подоспела как раз в нужный момент!
– Знать все – это моя работа, – монарх качнул головой, по губам же скользнула легкая улыбка. Кажется, мои попытки утешения здорово позабавили его, но я банально не представляла, что еще сказать в данной ситуации. – Мне следовало бы лучше контролировать данную сферу, а не полагаться на отчеты советников. Впрочем, время не терпит сослагательного наклонения. Теперь моя задача исправить допущенные ошибки.
– Ну, в моем случае все сложилось как нельзя удачно. Если бы приют с самого начала заботился о сиротах, проверка бы не понадобилась. Я бы отправилась работать служанкой или подавальщицей и никогда не узнала о своих аристократических корнях, – вспомнив, что лорд Алфорд советовал высказываться откровенно, улыбнулась я.
– Отныне магическая идентификация станет обязательной для каждого сироты, – не поддержав шутливый тон, серьезно ответил король. – Одно дело, когда у ребенка действительно не остается ни одного родного человека, способного позаботиться о нем, и совсем другое, если имеющиеся родственники ничего не знают о нем. Положенные денежные дотации по-прежнему будут выплачиваться, так что обузой для семьи он не станет.
Сделав паузу, мужчина отпил несколько глотков чая, после чего поставил чашку на столик и обратил взгляд на меня.
– К сожалению, в приюте не осталось никаких сведений о твоей матери, только дата, когда корзинку с тобой нашли на пороге. Но может, ты помнишь что-то о ней?
– Совершенно ничего, – я удрученно покачала головой.
– В таком случае, будем надеяться, что наследственной комиссии удастся установить ее личность. Целитель возьмет у тебя кровь для анализа, но хороших новостей не обещаю, – видимо также рассудив, что без веских причин мать меня не бросила бы, предупредил король. – Если она жива, возможно, сама выйдет с тобой на связь. В таком случае, обязательно сообщи об этом.
– Конечно, ваше величество, – я поспешно кивнула.
– Моя просьба вызвана бюрократическими требованиями. Не буду запутывать тебя юридическими тонкостями, но положение в обществе твоей матери повлияет на твой статус. Так, например, если она находилась или находится в браке, ты можешь войти в ее семью, – заметив растерянность на моем лице, объяснил король. – Я сомневаюсь, что Фернинард мог вступить в отношения с замужней дамой, подобное было не в его правилах, однако закон обязывает проверить все варианты.