Под маской. В плену иллюзий - стр. 25
– Жаль, когда у родителей плохая фантазия, и они не могут придумать ребенку достойное имя, – с фальшивым сочувствием вздохнула Клементина.
– Мне вообще всегда казалось, что имя определяет будущую судьбу. Я так благодарна маме, что она настояла на цветочном имени для меня, – Розалинда демонстративно поправила складки розового платья. – А учитывая, что розы еще и мои любимые цветы, кавалеры всегда знают, каким букетом порадовать меня.
– Когда родители выбирали, как назвать меня, их привлекло именно значение. Клементина – самая яркая звезда в «Ангельских крыльях». Маме же хотелось, чтобы я стала такой же прекрасной и совершенной, – расплылась в улыбке брюнетка.
– А мое имя означает «Белая луна». Правда, красиво? – бросив быстрый взгляд на Вальда, Гвендолин оценивающе уставилась на меня.
Говорить ничего не стала, но все было понятно и так. Аристократки значит, нежные цветочки и сияющие созвездия, а я так, жалкий сорняк, путающийся у всех под ногами и не стоящий и капли внимания. Коварством Гвендолин можно было даже восхититься. Так завуалировано и красиво еще никто не указывал мне на мое место.
– Амара это ягода, – все еще надеясь, что стычки получится избежать, холодно поправила я. – Она действительно растет в лесу, похожа на землянику.
– Никогда о таких не слышала. Должно быть, ядовитые, – сморщила носик Клементина. – Все-таки сразу видно, что имя выбирала простолюдинка. Его светлость никогда бы не позволил, чтобы его дочь назвали как ягоду.
– Впору порадоваться, что герцог умер раньше и не видит, кто может продолжить его род. Ягода, подумать только. Хорошо еще, что не в честь мебели или вовсе столового прибора. Представляете, как тяжело было бы жить с именем «Вилка» или «Скатерть»? – давая понять, что колючки у нее уж точно есть, захихикала Розалинда.
– Девочки, не будьте такими строгими, – Гвендолин укоризненно взглянула на подруг. – Его величество верно говорит, нужно проявлять снисхождение к тем, кому повезло в жизни гораздо меньше. В конце концов, не всем суждено покорять вершины, кто-то должен жить и у подгорья.
Я выдохнула сквозь стиснутые зубы. Как бы девушка не старалась казаться ангелочком, невооруженным глазом было видно, что главная здесь она. Без заводилы подружки вряд ли рискнули бы начать клевать меня. Тем более, что и сейчас осуждение блондинки было напускным, в глазах же светилось торжество. Вот уж точно, вылитая павлиниха! Выглядит красиво, а как откроет рот, хоть уши закрывай.
– К слову, мы же тебе помешали. Что ты такое любопытное читала? – переводя тему, Гвендолин покосилась на так и оставшийся валяться на полу учебник.
– Это же пособие хороших манер, – не дожидаясь, пока я отвечу, Розалинда поднялась и лично подняла книгу. – Очень хорошее издание. Моя учительница его обожала, постоянно цитировала во время занятий.
– Так ты дочь покойного лорда Фердинарда, – «сообразила» Клементина. – Неудивительно, что мы тебя не узнали. В газетах писали про оборванку, которую едва не с трущоб вытащили, а ты выглядишь как настоящая леди.
«А вы ждали, что я стану ковыряться в носу или плевать на пол через каждое слово?».
Острый ответ так и рвался с языка, но я лишь дернула уголком губы. Ругаться с аристократками все еще не хотелось, слишком много нервов грозила отнять подобная ссора, а я и без того чувствовала себя как натянутая струна.