Под кодовым названием «Эдельвейс» - стр. 6
По дороге двигались немецкие войска: тринадцатая танковая дивизия генерал-майора Герра и третья танковая дивизия генерал-майора Брайта. Пехота генералов фон Рюкнагеля и фон Клеппа…
– С чудесным пейзажем?.. Вы говорите о виселицах?
– Вы правы, фрейлейн, виселицы надо бы соорудить где-нибудь подальше. Да я не о них! Я про немцев. Скоро мы будем в столице Осетии. И тогда… А, к черту столицу! Зачем ждать?..
Это совершилось впервые и потому неожиданно, хотя Кристина побаивалась, что когда-нибудь бургомистр решится. Она противилась изо всех сил, когда побагровевший Лихан схватил ее за руки и потянулся слюнявым ртом к ее губам… Но тут двери распахнулись.
– Кто осмел… – заорал было Лихан и осекся.
В двери, гулко грохоча подкованными сапогами, входили немецкие автоматчики, а с ними сам герр комендант, худой и длинный, словно жердь, гауптман Функель. Он оглядел помещение быстрым, цепким взглядом и подобострастно дал дорогу другому – плотно сбитому, краснощекому штурмбаннфюреру СС.
Эсэсовец пренебрежительно оттопырил губы, глядя на взбудораженного бургомистра, который торопливо застегивал воротник рубашки, а ногой заталкивал под стол кубанку, свалившуюся с головы во время атаки на Кристину. Лысоватый череп блестел от пота. Эсэсовец искоса взглянул и на Кристину, лицо которой было красным, и что-то тихо сказал коменданту.
Гауптман Функель плохо владел русским языком и посему помогал себе твердым, как гвоздь, указательным пальцем, при каждом слове тыча им в грудь бургомистра.
– Герр штурмбаннфюрер спрашивает: вы хотель баловаться с девочка, да?
– Ну что вы, господа? – ответил тот, побледнев.
– А что сказать девочка? – обратился комендант к Кристине.
Она пожала плечами и с неприкрытым сарказмом обронила:
– Он изволил читать лекцию на тему «Крафт дурх Фройде»[2].
Лихан Дауров ничего не понял и только вернопод-данно пожирал немцев глазами. Функель перевел ее ответ. Плотный эсэсовец оценил шутку – осклабился. Комендант хихикнул.
– О, девочка говориль отшень смешно. Гросдойче шютка! – Однако снова насупился, обращаясь к бургомистру: – Гут! Симпатичные и смешные девочка – отшень карашо. Но потшему занимайсь девочка во время слюжба? Варум?
– Недоразумение вышло, господин герр комендант, – лепетал Лихан. – Она не девочка, она моя секретарша. Служба!.. Вспомнил: ее прислал ко мне ваш заместитель – герр Мюллер…
– Мюллер присылайт? Зер гут! Будем проверяйт!.. А теперь слюшай: ми пришьоль работайт! Арбайтен – шнеллер, шнеллер…
– Прошу господ в мой кабинет! – Лихан наконец догадался склониться в низком поклоне.
В кабинете крепыш штурмбаннфюрер по-хозяйски уселся в единственное кожаное кресло и о чем-то быстро заговорил. Гауптман Функель хмурил брови, когда переводил, ибо лишился возможности преодолевать языковые трудности с помощью пальца:
– Господин штурмбаннфюрер герр Хейниш ест натшальник СД на наш регион. Он спрашивай: потшему нет порядок? Орднунг ист орднунг![3] Потшему бургомистрат без переводшик? Потшему я вас дольжен переводиль? Потшему никто не научиль себя шпрехен зи дойч?
– Айн момент! – подхватился Лихан и кинулся к дверям, распахнул их и позвал: – Фрейлейн Бергер!
– Фрейлейн? – удивленно поднял брови эсэсовец. – Варум?
– Она фольксдойче, – брякнул Лихан и одернул рубашку.
Кристина Бергер вошла спокойно, уже приведя себя в порядок. Штурмбаннфюрер с любопытством глянул на нее, на ее роскошные светлые волосы, старательно уложенные локонами, большие голубые глаза, сочно рдеющие – без краски – губы, на всю ее ладную и гибкую фигуру. Скромный темно-синий костюм в обтяжку с подчеркнуто ровными плечиками и белоснежная блузка еще больше оттеняли яркую красу.