Почти идеальный мир - стр. 8
– Мне надо наверстать учебу. Я буквально тону, да еще эти экзамены… А ты свободен?
Остров Изгоев…
Да ни за что на свете.
– Это мой единственный выходной… Учитывая ситуацию, я вкалываю по шесть дней в неделю. И то лишь потому, что профсоюзы наложили вето. Мой патрон требовал, чтобы все работали по семь дней в неделю.
– Ты выполнишь мою просьбу? Скажи честно.
Давид почувствовал, как все тело напряглось.
– Но я за всю жизнь ни разу туда не ездил!
– Новый опыт можно получить в любом возрасте.
Давид нервно сглотнул.
Надо срочно выкрутиться. Любой ценой. Но как?..
– И больше никто не может съездить?
– Абсолютно никто. Визу получать очень долго. А ты работаешь в Министерстве безопасности, у тебя это займет не больше часа. И потом… Есть еще кое-что.
– Что?
– Я не могу туда поехать, для меня это невозможно. Эти дикари меня распнут, наверняка они гомофобы! Они там такие отсталые… Я не могу рисковать.
– Ты преувеличиваешь… К тому же у тебя на лбу не написано, что ты гей. Надо просто придать тебе мужественный вид. Сними кольца, говори своим голосом, следи за тем, как двигаешься, и все будет в порядке. И вообще, если ты гей, необязательно вечно изображать кабаре с плясками.
Миотезоро пристально на него посмотрел, и в его взгляде смешивались удивление и печаль.
– Ты меня глубоко ранишь.
Давид застыл в молчании, а его друг отвел глаза и с удрученным видом уставился куда-то вдаль. Давид уже пожалел о своих словах, но было слишком поздно. И зачем только он это брякнул?
Молчание становилось гнетущим.
Давид устыдился: вместо того чтобы просто и спокойно отказаться, он наговорил другу жестоких вещей. До него вдруг дошло, что собственное малодушие сделало его агрессивным,
– Прости меня… – пробормотал он и добавил: – Я не соображал, что несу.
Миотезоро молчал и мрачно глядел за горизонт.
Молчание сгущалось и становилось тяжким, как угрызения совести.
– Ладно, – сказал наконец Давид. – Я съезжу на этот чертов остров.
5
Остров Изгоев…
Мысль о том, что туда придется поехать, непрестанно крутилась у Давида в мозгу.
Прошло уже двадцать лет с тех пор, как страну разделили – так неблагодарные наследники, не способные договориться, делят наследство, накопленное за долгие годы.
Сначала посреди нескончаемых конфликтов по религиозным причинам отделился целый департамент.
Не прошло и нескольких недель, как уже другая фракция, враждебно настроенная к системе, решила воспользоваться расколом и обстоятельствами и тоже потребовала отделения.
Чем они руководствовались? Категорическим неприятием того общества, что развилось в результате коренной перестройки, общества, которое базировалось на прогрессе и сулило счастье всему населению.
По их мнению, технологии настолько далеко проникли в устои общества, что начали отрицательно влиять на образ жизни и менталитет людей, тем самым вызывая между ними отчуждение. Аргумент явно ложный.
Противникам новых технологий хотелось вернуться к прежнему образу жизни, естественнее и ближе к природе. Удивительно, но этот ретроградный проект привлек внушительную часть граждан, несомненно решивших примкнуть к любой точке зрения, которая предлагала альтернативу их внутреннему недовольству жизнью.
Вскоре этот вопрос разделил население на два враждующих лагеря, и люди, жившие бок о бок, возненавидели друг друга.